Батальон Добрынина запоздал против батальона Татарова не больше как на четверть часа, и Гильчевский торжествовал:
— Каков, а? Вот так с Западного фронта! Боевой! Боевой!.. А то Кюн! Вот как я отлично сделал, что его турнул!
И на радостях, и чтобы подкрепиться, выпил стопку.
Его подмывало теперь, когда у него увертюра была сыграна с большою точностью по нотам, без малейшей фальши, обратиться к Надёжному, как у него, но остановило сомнение: не примет ли тот этого вопроса за вмешательство в его дело. А с начальником 105-й дивизии он был не в ладах, так что к нему обращаться было не особенно ловко; наконец, он знал, что эта дивизия имеет обыкновение выжидать, что сделает 101-я, и, разумеется, хотя и с опозданием, но постарается всё-таки сделать то же самое: так было не раз.
Под впечатлением удачи этого вечера и чтобы набраться сил для громкого утра и горячего дня, Гильчевский даже решил прилечь подремать и забылся, хотя и беспокойным, прерывистым сном.
Проснулся от сильной пальбы, поднявшейся справа, со стороны 10-й дивизии.
Вот когда явилась необходимость запросить Надёжного, что у него происходит.
Это было уже близко к утру, — начал белеть восток. Протазанов связался со штабом 10-й дивизии, и оттуда сказали ему, что сильнейший обстрел мешает навести мосты.
— Эх, есть такая пословица, специально для дураков: глупому сыну не в помощь богатство! — бурно вознегодовал Гильчевский. — Ведь просил же я понтоны, — мне не дали, а дали тем, кто и с понтонами ничего не мог сделать!
— Вас просит к телефону генерал Надёжный! — обратился к нему Протазанов, и он ринулся к трубке, клокоча и крича:
— Я вас слушаю! Что такое? Я — Гильчевский. Здравствуйте!
— Здравствуйте, Константин Лукич! Случилось скверное дело, — как быть? — уже не прежний самоуверенный, а испуганный голос Надёжного донёсся в трубку. — Подняли неистовый огонь из пулемётов, из винтовок, не дали навести мостов.
— Постойте, а когда же вы, когда же приказали начать наводку? — прокричал Гильчевский.
— Не так давно, чтобы закончить могли засветло, — ответил Надёжный.
— Ка-ак так не так давно?.. Да ведь теперь уж рассвет, — три часа утра!
— А у вас наведены разве мосты? — справился Надёжный.
— А как же так не наведены? Хотя бы и вчерне, всё-таки два своих батальона я переправил. Утром сапёры доделают всё, как надо, чтобы можно было батареи перевезти!
— Послушайте, Константин Лукич, что же теперь делать? — совершенно уже подавленно-просительным тоном проговорил Надёжный.
— Вам что делать?.. Ночью надо было мосты наводит!», а не утром, и делать это в возможной тишине, благо туман с вечера держался... Как же вы так, не понимаю, ведь такой благодетель, как туман, лучшего и придумать нельзя, а вы... Что теперь делать? Теперь вам уж нечего больше делать, — копчено, упущено время! Эхма! И хотя бы с вечера вы мне сказали об этом, а теперь что же? Теперь в пустой след. Теперь сидите и ждите, что получится у меня. Если удастся перебросить мне свою дивизию, тогда и вы можете перебросить свою, а если нет, то всё вообще пропало!