Какъ командиръ корпуса, Алексеевъ вёлъ себя также необычно; напримеръ, за два года командованiя корпусомъ онъ ни разу не пропустилъ мимо себя войскъ церемонiальнымъ маршемъ, боясь, что иначе на подготовку этой театральной стороны дела будетъ отрываться время боевого обученiя. Прiезжая въ полки, Алексеевъ никогда не прерывалъ текущихъ занятiй и смотрел то, что делалось до него по имевшемуся въ полку расписание занятiй.
Среди людей, понимавшихъ, что изъ себя представляешь мало известный тогда широкому обществу Алексеевъ, на него не разъ указывали, какъ на кандидата при высокихъ военныхъ назначенiяхъ. Такъ было и тогда, когда генералъ Жилинскiй былъ назначенъ командующимъ войсками варшавскаго военнаго округа, освободивъ постъ начальника генеральнаго штаба. Редакторъ «Русской Старины» ген. Вороновъ поехалъ къ Сухомлинову и сказалъ ему:
— Въ настоящее время освободился постъ начальника генеральнаго штаба, и все, знающiе русское военное дело люди, просятъ, чтобы былъ назначенъ генералъ Алексеенъ, который вполне этого достоинъ и имеетъ на то все права.
На это былъ полученъ следующей ответъ:
— Генералъ Алексеевъ не можетъ быть назначенъ!
— Почему?
— Онъ не знаетъ языковъ. Ну, какъ же онъ поедетъ во Францию на манёвры, и какъ онъ одинъ будетъ разговаривать съ начальникомъ французскаго генеральнаго штаба?
На эти слона Ворононъ поарааилъ: «никакъ не полагалъ, что назначенiе начальника генеральнаго штаба зависитъ отъ языка». Слова его были прерваны Сухомлиновым?.. резко заявившим?»: «Вопросъ решённый и назначенiе генерала Алексеева не состоится». Былъ назначенъ Янушкевичъ... («Рус. Стар.» 1915, XII).
17 марта 1915 г. Алексеевъ былъ назначенъ главнокомандующимъ Северо-Западнымъ фронтомъ, а съ 18 августа фронтъ былъ разделёнъ: Северный отдали Рузскому, а Западный — оставленъ Алексееву.
20 августа 1915 г. Алексееве былъ уже на своёмъ новомъ посту, сдавъ фронтъ Эверту, и принималъ доклады. Генералъ-квартирмейстеромъ при нёмъ несколько дней былъ ещё Даниловъ; онъ не хотелъ, какъ предполагалось, быть назначеннымъ въ распоряженiе военнаго министра и добивался корпуса. Пришлось это устроить, чтобы поскорее поставить на дело прiехавшаго уже Пустовойтенка, который гулялъ себе по городу.
При внимательномъ знакомстве съ формулярнымъ спискомъ этого талантливаго стратега нельзя не остановиться прежде всего на мысли, что за отсутствiемъ во всю свою службу какой бы то ни было «руки» или протекай, Алексеевъ обязанъ всемъ своимъ положенiемъ исключительно самому себе: у него оно, действительно, «заслужено», онъ выделился исключительно своимъ упорнымъ трудомъ въ избранной специальности, обладая