Теперь поздравляли минами и бомбами из миномётов и бомбомётов, причём миномётов было больше у австро-германцев, бомбомётов оказалось больше в русских окопах.
В апреле, в двухдневных боях у озера Нарочь, на Западном фронте впервые в ту войну были введены и только что изобретённые немцами огнемёты, но на брусиловский фронт они ещё не успели попасть.
* * *
Приведя в действие большие силы, каких никогда до этого не было под его начальством, Брусилов в штабе, в Бердичеве, не мог, конечно, чувствовать себя спокойным и вполне уверенным в успехе, особенно на фронтах одиннадцатой и седьмой армий, где он за полнейшим недостатком времени не успел даже и побывать.
Он не был по натуре сухим человеком. Он всегда склонен был верить в приметы, отыскивать таинственное и непостижимое в жизни, одно время даже увлёкся спиритическими сеансами, которые, впрочем, вообще были в моде во второй половине прошлого века.
Теперь он мог бы назвать себя пифагорейцем: он стал себя чувствовать во власти магии чисел. Отлично изучив по карте фронта расположение частей своей бывшей восьмой армии, он изучал также соотношение сил своих и австро-германских на фронтах Сахарова, Щербачёва, Лечицкого и ещё перед началом наступления говорил в штабе:
— Да, вот видите, как вышло, господа, оказывается, наше превышение в силах над противником сводится к пустякам, — сто с чем-то тысяч всего на четыреста вёрст по линии фронта! Ведь это совершенно ничтожно для наступающего на такие крепкие позиции... А вот Эверту создают тройное превосходство в силах! У нас едва набирается двадцать процентов перевеса, а у него целых триста!.. Да, плохо, плохо быть пасынком даже и среди главнокомандующих... Конечно, мы не старшие козыри в игре, однако же, с нас начинают игру, а мы... псе ли мы подсчитали как следует?
И подсчёты людей, орудий, пулемётов, снарядов, патронов, лошадей, повозок и прочего начинались в штабе снова.
В день, назначенный для открытия бомбардировки по всему фронту, уже не занимались подсчётами, а ждали телеграмм от командующего армиями.
Важнейшая задача прорыва была оставлена за восьмой армией, которая, соответственно задаче, была и сильнее остальных, вобрав в себя больше трети всех сил Юго-западного фронта, — пять пехотных корпусов и один конный.
Ей приказано было Брусиловым действовать путём штурма не раньше утра на второй день бомбардировки, так что ожидать донесений об успехах или неуспехах пехоты можно было из других армий, и первая радостная телеграмма пришла в полдень. Генерал Сахаров доносил, что его 6-й корпус прорвал фронт противника в назначенном для того месте, захватил одну из командующих над его позициями высот и закрепился на южном скате другой высоты.