— Ты сейчас упадешь прямо ему на лицо, Ева.
Вздрогнула, когда голос Люка раздался над ухом. Отпрянула от ребенка.
— Так что говорит няня?
Люк пожал плечами, присев рядом с мальчиком, привязанным к стулу напротив большого зеркала, и заговорил, вглядываясь в свое отражение:
— Мальчик попрощался с ней, чтобы пойти в гости к соседу поиграть. После звонка от друга семьи, оповестившего, что Тими уже у них, няня спокойно пошла на кухню пообедать. Вплоть до вечера никто ни о чем не подозревал, пока на пороге дома не появился соседский мальчишка с вопросом, можно ли зайти в гости к Тими.
— И соответственно, отец того мальчика тоже не звонил сюда?
— Нет, более того, его даже не было в этот момент дома. Но няня уверена, что голос был мужской, и звонивший представился нужным именем.
— Несколько часов… он мучил его несколько часов, и никто ничего не заподозрил? Никто не зашел в подвал?
— Они утверждают, что редко пользуются подвалом пристройки, так как здесь, как видишь, не все достроено еще.
— На самом деле, — вскинула голову, чтобы встретиться со взглядом умных серьезных глаз судмедэксперта, который снял очки и сейчас тщательно протирал их салфеткой, — пока рано делать какие — то выводы, но думаю, на все про все у убийцы ушло не более пары часов. Ребенку заткнули рот, — он продемонстрировал черную тряпку, бережно им сложенную в прозрачный пакет, — и привязали к стулу. Скорее всего, раны, — указал пальцем на лицо Тими, — были нанесены еще когда ребенок был жив.
— Люк, поговори с отцом мальчика.
Он молча кивнул.
— Они были на вечеринке вместе с матерью. Они могут подтвердить…
— Просто поговори. Сейчас, — кивнул снова и поднялся в дом.
— Как вы считаете, что эта мразь… что убийца хотел сказать этим, — показала на лицо ребенка, испещренное ранками.
— Ну, моя дорогая девочка, — судмедэксперт сухо улыбнулся, — «разговаривать» с преступниками — это ваша работа. Моя — искать темы для разговора. А вообще обратите внимание, как аккуратно срезана кожа. Небольшие надрезы и скрупулезно удаленные участки кожи.
— Рытвины… он словно делал небольшие ямки… или что? Что, черт?
Привстала с колен, снова нависая над ребенком, разглядывая темные маленькие порезы, обнажающие его плоть. Они начинались из внешнего уголка правого глаза и тянулись к уголку губ. Так словно…
— Ева, — тихий голос Люка вырвал из раздумий. Ошарашенно озираться вокруг себя. Я даже не поняла, как ушел эксперт.
— Поговорил?
— Да, есть любопытный факт. Правда, не знаю, даст ли он нам что-либо. Тими — приемный ребенок. Его усыновили пять лет назад, но об этом никто не знал. Фердинанды переехали в наш город лишь три года назад и тщательно скрывали эту информацию от других, даже от прислуги.