Отец дал нам шанс спастись. Пока «они» будут обыскивать дом, мы успеем скрыться под сенью темного леса. Каким зловещим и мрачным этот лес казался мне ранее, когда, бывало, вечером смотрел я на него из окон нашего особняка! И каким приветливым, сочувствующим и добрым выглядит он для меня теперь… Только бы быстрей добраться до него – а там нас уже вряд ли найдут, да и искать, скорее всего, не станут.
Я оглянулся. Мать сильно отстала. Я огромным усилием заставил свои ноги остановится. Стараясь немного отдышаться, я с тревогой смотрел, как мать, выбиваясь из сил, старается нагнать меня. За ее спиной сквозь редкие ветви деревьев я видел оставленный нами особняк. Было видно, как дверь, через которую мы совсем недавно вышли, открылась, и вскоре пространство за домом заполнилось огнями факелов – это «они», расправившись с отцом, вышли искать нас… Зубы застучали от ужаса – смерть дохнула мне в лицо могильным холодом, запахом тлена и плесени… Я подошел к матери и взял ее за руку.
– Мама, быстрей! – с отчаянием сказал я. – Иначе нам всем конец.
Видимо, по моему голосу мать поняла, что я увидел нечто недоброе за ее спиной – и оглянулась. И тут же она споткнулась о какой-то пень и с размаху упала на траву. Я услышал слабый вскрик – и от этого звука все оборвалось в моей душе. Я сделал рывок в ее сторону, в то же время продолжая держать в поле зрения тех, кто вышел из нашего дома – их самих мне не было видно, но яркий свет факелов хорошо указывал их местоположение.
– Уходи! – закричала мне мать. Она даже не пыталась подняться. – Я не смогу больше бежать! Спаси Филиппа, Виктор, умоляю тебя! Храни вас Господь, дети мои!
– Мама, идем, ну идем же… – взмолился я, – лес уже совсем рядом, он укроет нас и там ты отдохнешь.
– Уходи же! – закричала мать страшным, истошным голосом. – Уходи! Уходи! Уходи!
– Нет, мама, – сказал я; продолжая удерживать одной рукой Филиппа, я протянул матери руку, – или мы уйдем вместе, или я никуда не пойду.
Я помог матери подняться на ноги и, придерживая ее, хромающую, рукой за талию, пошел вместе с ней по тропе под темный покров леса. «Они», кажется, еще бродили с факелами вокруг дома, думая, что мы спрятались в ближайших кустах.
Придерживая ослабевшую мать, я благодарил Бога за то, что она у меня была худенькая, словно воробушек, иначе бы я, наверное, не справился. Преодолевая последнее расстояние до леса, ноги, я старался не думать ни о чем.
У меня будто открылось второе дыхание. Национальные гвардейцы едва ли будут прошаривать насквозь весь лес только для того, чтобы поймать напуганного мальчишку и слабую женщину. «Сами сдохнут!» – скорей всего, подумают они.