В тот момент, когда мы с Айнур вот так вот играли в гляделки, к нам подошел Валера и по-дружески приобнял обоих за плечи, сказав:
– Вы обе хорошие и поэтому все у вас будет хорошо. Это я вам обещаю. А теперь давайте работать, ведь наша семейная бригада должна быть лучшей.
И мы с Айнур продолжили нашу работу со всем энтузиазмом, время от времени переглядываясь и касаясь руки друг друга, лишь бы убедиться, что новоявленная подруга никуда не исчезла. Впрочем, в работе от нас не отставали и остальные участники нашей бригады, и мы, если даже и не были лучшими, но заняли почетное третье место, опередив бригады Сергея-младшего и Гуга. Уже вечером, за ужином меня нашла Лиза и передала мне, что женсовет одобрил мою просьбу о включении в семью Валеры. Мол, свадебная церемония состоится сразу после завершения покоса прошлогодней крапивы и до начала полевых работ на пойменном поле, которое сейчас затоплено разлившейся Гаронной.
А вот Айнур и ее подруге Зыле, которые так же просили о том же, во вступлении в эту семью было отказано. Против выступили Дара и Мара, проявив запрещенное в племени Огня чувство ревности. Я уже хотела было возмутиться таким эгоизмом, ведь если я повышала семье статус, то в молодых «волчицах» сестры видели только источник проблем. Но Лиза сказала, что у Айнур и Зыли есть возможность изменить это решение и если они действительно хотят стать Валере добрыми женами, то они этой возможностью обязательно воспользуются.
Тогда же и там же
Люси д`Аркур – медсестра, пока еще свободная женщина и уже совсем не феминистка.
Вот уже и апрель. Последнее время я пребываю в странном состоянии. Мне хочется то плакать, то, наоборот, беспричинно смеяться. Мадам Марина говорит, что это все гормоны. Она вообще находит всему самое простое объяснение – и я люблю в ней это качество. Сама же я, по ее же словам, вечно все усложняю.
– В этом твоя проблема, Люся, – как-то сказала мне она. – Ты много думаешь, ища черную кошку в темной комнате, в то время как ее там может и не быть.
– Что ты имеешь в виду, мадам Марина?
– Тебе кажется, что твои внутренние установки, которые ты и считаешь стержнем, основой своей личности – это нечто непоколебимое, такая абсолютная данность…
– Я не совсем понимаю…
– Брось, Люся, – усмехнулась мадам Марина, – ты достаточно хорошо выучила русский язык, чтобы понять, о чем я толкую…
Я задумалась. Да, мне были понятны ее слова, но все же смысл сказанной фразы безнадежно ускользал от меня. Мне были нужны пояснения.
– Но я… ведь я больше не придерживаюсь идей феминизма, мадам Марина, мой образ мыслей изменился… – сказала я.