— Что ж, — выдохнул Даниил, наклоняясь к дохлой птице. Пальцы его подхватили тушку. Я поёжилась, заметив его хитрый взгляд, брошенный на меня исподлобья. Он выпрямился и промолвил: — Я отвечу на ваш невысказанный вопрос, Джо.
Он поднёс мёртвую тушку к губам, словно собирался её поцеловать, и, потянув носом воздух, широко открыл рот, выдыхая так, будто пытался отогреть птичку своим дыханием. В глазах его мелькнул красный отсвет, а птичка вдруг шевельнулась. Даниил смотрел на меня в упор, губы его улыбались, но глаза излучали лишь холод. Я же не могла оторвать взгляд от птицы. Та встрепенулась, вскочила на его ладони, пёрышки её распушились, клювик открылся. Я услышала чириканье. И тут же птичка упорхнула. Даниил медленно опустил руку на пульт.
— Хорошего дня! — проговорил он и нажал на кнопку.
Я растерянно смотрела на удаляющуюся коляску. Сердце грохотало, казалось, в ушах, в голове царил сумбур, руки дрожали.
— Ать за ногу, — потрясённо прошептала я и облизнула губы.
* * *
Руки мои, обхватывающие горячую чашку, задрожали.
— Он реально оживил птицу! — громко сказала я, от одного воспоминания моя спина покрылась липким потом. — Без заклинаний, без пассов руками. Просто дохнул на неё, и она улетела! До сих пор не верится…
Андрей склонился над столом, звякнули тарелки, я отодвинула чашку с кофе в сторону.
— Может, птица не была мёртвой, — пожал плечами Андрей, аккуратно раскладывая столовые приборы. — А его дыхание просто привело её в сознание…
— Да ты поэт, ангел! — иронично скривилась я. — Дыхание в сознание… Она сдохла, уж поверь! И Васька подтвердит. Наш бравый котэ бросил трупик передо мной с таким гордым видом, будто это голова дракона!
— Значит, есть ещё что-то, чего ты не знаешь, — спокойно ответил Андрей, в его руках и обычный половник напоминал волшебную палочку: парень мог налить суп, не пролив ни капли! — Может, всё это было подстроено. Допустим, в кустах была не только кошка, но и магдок.
Я неудержимо расхохоталась.
— Неужели ты думаешь, что ради меня устроили весь этот спектакль? Но зачем?
Андрей снова пожал плечами.
— Делать выводы не в моих обязанностях, — ровно проговорил он. — Но если уж на то пошло, то подобное позёрство я бы соотнёс с тем, каким способом были совершены все убийства. Протыкать мечами старую лампу, установленную жертве вместо головы — тоже своего рода спектакль.
Я содрогнулась и помотала головой, опустевшая чашка брякнулась о поверхность стола.
— Не знаю, как это может быть связано, — запротестовала я. — Совершенно разные вещи! Я не могу себе представить, чтобы человек по понедельникам отрывал людям головы и пронзал кошек мечами, а по вторникам оживлял птиц…