Каждый день я вытягиваю данные других игроков. Я ищу какие-то знаки, наблюдая за Реном, когда он перемещается по дому. Он избегает моего взгляда. Интересно, знает ли он.
Ночью мне снится, что я лежу в постели Хидео, запутавшись в простынях, мои руки скользят по его обнаженной спине, его руки сжимают мои бедра. Мне снится, что кто-то вламывается в дом, пока мы спим, и я просыпаюсь возле Хидео – и вижу безликую фигуру в черных доспехах над его кроватью. Я представляю новости на следующее утро, объявляющие о смерти Хидео. Я вздрагиваю и просыпаюсь, хватая ртом воздух.
***
Доброе утро, красавица.
За окном темный дождливый день, и сообщение от Хидео будит меня. В комнате царит голубовато-серое освещение, а сердце колотится еще от одной беспокойной ночи. Я читаю его сообщение несколько раз, чтобы удостовериться, что он жив и здоров, а потом откидываюсь на подушки и вздыхаю с облегчением. На моих губах появляется легкая улыбка при виде его слов.
Доброе утро.
Потом я сажусь, натягиваю рубашку и отправляюсь в ванную, чтобы надеть линзы. Вернувшись, я вижу запрос, мерцающий перед глазами: согласна ли я связаться с Хидео. Я принимаю запрос, и секунду спустя виртуальный Хидео появляется в моей комнате. Его грудь еще обнажена, он натягивает рубашку. Я улыбаюсь и хочу попросить его не надевать ее. Он наливает себе чашку кофе, а собачка весело бегает вокруг его ног. Приятно и странно видеть Хидео таким, каким его не видит никто: по-мальчишески расслабленным, уязвимым. Волосы растрепаны и все еще мокрые после душа. Его спортивные штаны низко сидят на бедрах. Бледный свет, падающий через окна, подчеркивает линию его волос и лица.
Он улыбается, увидев меня.
– Прежде, чем ты спросишь, – говорит он и кивает, показывая куда-то в сторону, – мой телохранитель стоит прямо у двери.
Я улыбаюсь в ответ и качаю головой.
– Рада, что ты наконец серьезно подходишь к своей безопасности, – а потом я трезвею. – Не стоит надеяться, что ты передумал по поводу отъезда из Токио?
Хидео потягивает кофе.
– Второй раунд начинается на этой неделе. Если меня не будет здесь, начнутся вопросы.
Я вздыхаю:
– Но… просто подумай об этом, пожалуйста?
Телохранитель окликает его. Хидео слегка поворачивает голову.
– Мистер Танака, – читаю я перевод, – репортеры уже готовы к интервью.
Хидео едва заметно кивает телохранителю.
– Секунду, – говорит он. Потом идет ко мне, пока нас не разделяет лишь пара сантиметров, и наклоняется. Будь он на самом деле в комнате, я бы чувствовала его дыхание на своей шее.
– Обещаю, я подумаю, – шепчет он. – Но ты должна понять, как сложно уехать, когда ты остаешься в этом городе.