– Мне жаль.
Хэмми опирается локтями на колени.
– Ты еще что-то скрываешь от нас. Я не могу понять, почему.
– Почему ты нам не хочешь рассказать, Эми? – спрашивает Эшер очень тихо.
– У меня свои причины.
Что-то вроде сочувствия мелькает во взгляде Рошана. Уголок рта Рена снова поднимается, но так легонько, что никто этого не замечает, и его взгляд прикован ко мне. Я смотрю в ответ, не позволяя ему запугать меня. Потом разворачиваюсь и иду в комнату. Эшер окликает меня по имени, но я не отвечаю.
«Осторожнее, Эмика».
Голос раздается эхом в моих ушах. Я застываю.
Сквозь линзы я вижу Ноля. Он стоит в конце коридора, ведущего на второй этаж, в черных доспехах, а непрозрачный шлем повернут ко мне. Во рту пересыхает при виде него.
«Я предупреждал тебя», – говорит он.
– Что ты тут делаешь? – спрашиваю я хрипло.
За спиной я слышу голос Хэмми, она идет ко мне.
– Эми, – говорит она, – с кем ты говоришь?
Он просто спокойно смотрит на меня. «Проверь свои Воспоминания».
Мои Воспоминания.
Внезапно мое сердце сжимается. Я быстро набираю команду, поднимаю окно и ищу свои Воспоминания, все аккуратно разложенные моменты с папой, которые я так часто пересматриваю. Нет. Пожалуйста. Когда папки появляются, я замираю.
Пусто. Опция «Новое Воспоминание» парит над ними.
Я дрожу. Невозможно. Я же поставила всевозможные системы безопасности, закопала их глубоко в своих аккаунтах, чтобы с ними ничего не случилось, сохранила их в облаке, клонировала много раз из чрезмерной осторожности. Я в панике ищу свои копии. Но их тоже нет. Папа, который весело напевает за обеденным столом, разрезая ткань. Мы с папой делаем своими руками рождественские украшения. Папа показывает мне, как смешивать краски. Папа угощает меня жареным арахисом в Центральном парке; походы в музеи; празднование моего дня рождения.
Ноль удалил их все.
Я поражена, ноги подкашиваются от этого удара.
«Держись подальше – и, может, я их верну. Продолжишь – и это будет лишь началом».
Я сжимаю кулаки. Моя злость поднимается словно острый клинок против фигуры в доспехах. Секунду спустя я понимаю, что слезы застилают глаза. Хэмми наконец подходит ко мне.
– Эми, что с тобой происходит? – говорит она.
Ноль слегка наклоняет голову, словно дразнит меня. «Слишком поздно».
И тогда в нашем общежитии раздается взрыв.
Утечка газа. Вот чем публике объяснили взрыв.
Я и не представляю, как все было, пока не вижу произошедшее по телевизору в больничной палате. Со стороны это выглядит ужасно: какую-то секунду общежитие «Всадников Феникса» еще стоит, а в следующую оглушающий взрыв и оранжевый шар пламени вырываются из крыши атриума. Окна разлетаются осколками стекла. Огонь бушует, повсюду черный дым. В соседних общежитиях включается свет, и игроки других команд бегут к нашему дому. Некоторые кричат. Другие стоят, обхватив руками головы, в молчаливом потрясении. Но большинство бежит к нашим окнам, выкрикивая наши имена. Даже Тримейн – агрессивный, неприятный Тримейн – там, помогает Рошану вытащить Эшера через окно.