— Некромаг руководил нежитью с помощью своего кинжала, — послушно ответила я на его невысказанный вопрос. — Рукоять светилась ярко-алым цветом… Словно веяло смертью!
— Как поэтично, — хмыкнул Генрих и, обхватив запястье русалки, покачал головой: — Это некромаг, Мара. От них ничем иным не веет. Не отвлекайся! Раз не хочешь возвращаться в Тремдиш, то помоги мне разорвать связь, чтобы твой брат больше не пострадал. А я пока постараюсь привести Забаву в чувство.
Я нехотя, бочком, приблизилась к Жоре и, зажмурившись, протянула руки, ощущая кончиками пальцев жёсткие хлопья одежды и вялую холодность трупа. Сглотнув, постаралась отогнать дурноту, и быстро провела ладонями по груди Жоры. Ощутив резкую колющую боль, вскрикнула и отдёрнула руки, подула на палец, по которому быстро стекала багровая капля крови.
— Что там? — не оборачиваясь, сердито спросил Генрих.
Я посмотрела на его спину и протянула руку, обиженно демонстрируя порез:
— Я укололась!
Инститор положил ладони Забаве на виски и мягко помассировал неизвестные мне точки, русалка застонала, лицо её скривилось от боли, глаза распахнулись. Заметив огромные, почти скрывающие радужку, зрачки подруги, я невольно отступила. Наткнулась на неподвижного, как скала, Жору, и наступила нежити на ногу. Тот, разумеется, не отреагировал, а вот я взвыла от неожиданной боли в собственной ноге…
— Что там ещё? — недовольно рявкнул Генрих, осторожно опуская голову русалки на плиту. — Опять укололась? Это вроде труп человека, а не ежа…
— Генрих! — ахнула я, потирая ноющую стопу. — Я наступила Жоре на ногу, но почему-то ощутила, что кто-то оттоптал ноги мне! — Инститор положил руки Забаве на грудь, и я мгновенно забыла о ноющей ноге. — Ты что это делаешь?!
Генрих не удостоил меня даже взглядом, а я тревожно наблюдала, как инститор массирует точки на грудине русалки. А когда он провёл ладонями по её небольшим острым грудям, мне захотелось помассировать инститору мозг чем-нибудь тяжёлым.
— Привожу русалку в чувство, — флегматично отозвался Генрих. Затем хитро покосился на меня и подмигнул: — Ревнуешь?
— Ещё чего! — гордо выпрямилась я. А потом покрутила окровавленным пальцем перед его носом: — Я, между прочим, тоже пострадала! Вот порезалась и нога болит! Меня когда лечить будешь?
— Вставай в очередь, — подозрительно довольным тоном прошептала Забава.
Я зло скрипнула зубами и пробормотала:
— Надо бы тебя вернуть в колодец… остудить немного! — Когда руки Генриха опустились на талию Забавы, я не выдержала и потянула инститора за шиворот: — Да она давно уже в порядке, не видишь что ли? Лежит, притворяется умирающей, а сама тащится от твоего массажа!