— Только если ты мне поможешь, — тем же тоном отозвался Генрих. — Боюсь, без тебя у меня не получится настолько зрелищно! А вот если ты будешь сдерживать свою разрушительную силу, а руки держать при себе, то Данья сохранит голову на плечах… до казни.
Я снова ощутила на своей руке цепкие пальчики испуганной до смерти ведьмы.
— Мара, спаси меня, — прошептала Данья. — Я не хочу умирать!
Я присела рядом с кроватью и, обхватив холодные руки ведьмы, пристально всмотрелась в зелёные глаза Даньи.
— Ты же не зверун? Скажи честно! — Данья замотала головой. Допытываясь, я склонилась ещё ниже: — Расскажи всю правду! Быстрее, пока этот изверг не нацепил на тебя свой знаменитый чепчик.
Со стороны инститора загремело железо, я невольно вздрогнула, вспомнив, как катилась по полу оторванная голова старой ведьмы. Рядом возник Генрих, в руках его заблестел металлом железный колпак.
— Не надо! — слабо вскрикнула Данья. — Я всё расскажу! — Она приподнялась и затрясла мои руки: — Прости меня, Мара! Я очень виновата перед тобой… Но я так испугалась! Так испугалась…
Отпустив мои пальцы, она горько зарыдала, а я зло отпихнула замешкавшегося Генриха. Тот недовольно проворчал что-то про глупость сентиментальных ведьм, но настаивать не стал. Я же присела на кровать и погладила Данью по рыжим волосам.
— Я не сержусь, — как можно мягче проговорила я. — Я понимаю, что ты заманила меня в Тремдиш для того, чтобы самой не стать невестой некромага…
— Умница! — восхищённо проговорил Генрих и, насмешливо посматривая на меня, покрутил в руке орудие пыток: — Придумай зверуну ещё парочку оправданий.
Данья снова схватила меня за руки, и глаза её, полные слёз, стали просто огромными.
— Он угрожал мне, — прошептала она и опасливо покосилась на инститора: — Я же очень слабая! Только зелья и умею варить. А некромагу нужна была сильная невеста, вот он и приказал привезти ему даймонию. Я-то в невесты не годилась…
— А для чего ему вообще нужна невеста? — полюбопытствовала я и снова попыталась произнесли имя Севира, но лишь закашлялась и прохрипела: — Он сообщил, что не намерен жениться…
— Этого я не знаю, — сжалась Данья. Глаза её снова влажно заблестели, а по щекам покатились крупные капли: — Прости… Я лишь пыталась выжить!
— А вот и первое доказательство! — сухо произнёс Генрих и, когда я оглянулась, холодно улыбнулся: — Всё, что нужно зверуну — выжить. Это его основной инстинкт.
— Этот инстинкт есть абсолютно у каждого живого существа, — возразила я. — Не ты ли несколько минут назад заявил, что до сих пор жив только потому, что без лишних вопросов сжигал подозреваемых?