Я слабо покачнулась, перед глазами потемнело. Стоило только предположить, что Генрих сейчас позволяет некромагу издеваться над собой для того, чтобы дать мне шанс выжить, как дыхание замерло. Он обещал, что я останусь жить… Но какой ценой?
— Нет, — я покачала головой, — не могу этого позволить!
И сомнамбулой шагнула к двери, но Забава потянула меня за руку:
— Стой! Это всего лишь предположение! К тому же, и Генрих велел тебе оставаться здесь! — Я вырвалась, но русалка снова вцепилась в меня: — Скоро Данья вернётся! Мара, ты забыла, что отравлена?
— Не забыла, — вырвалась я. — И как я сразу обо всём не догадалась? Генрих опять провёл меня. Конечно! С чего бы некромаг так легко меня отпустил? Он догадался, что я могу сопротивляться «последнему дыханию» из-за чувств к Генриху и сначала решил уничтожить инститора, а потом заполучить меня. Генрих, зная об этом, добровольно отправился на кладбище, чтобы выиграть время. Потому и поцеловал! — Я застонала и, сжав кулаки, прошептала: — Не позволю ему умереть из-за меня!
Оттолкнула Забаву и кинулась к двери, но тут, словно чёрт из табакерки, на меня налетела Данья. Она вцепилась в мои руки и завыла:
— Мара, Лежик при смерти!
Сердце ёкнуло, кожа на лице словно помертвела.
— Что? — прошептала я. — Как?!
Данья потянула меня за руки:
— Бежим! Скорее!
Забава перехватила руку ведьмы и быстро спросила:
— А зелье? Противоядие! Ты приготовила его?
— Конечно! Но оно осталось в моём доме, — торопливо закивала Данья и снова потянула меня за руку: — Бежим, иначе инкуб истечёт кровью.
— Где он? — воскликнула я и требовательно тряхнула руку ведьмы: — Что с ним? Почему он истекает кровью?
— Он в моём доме, — быстро проговорила Данья, ведьма буквально подпрыгивала от нетерпения: — Рана оказалась серьёзнее, чем мы думали! А всё тот доктор… Не лечит, а калечит!
Я вырвала руку, бросилась к шкафу, дверцы визгливо скрипнули. Схватив большую белую аптечку, метнулась к двери. Забава побежала было за нами, но я остановила подругу:
— Нет! Ты жди Олдрика и Аноли. Убедись, что у птички есть противоядие и приезжайте на кладбище…
— Зачем? — растерянно моргнула Забава и тут же протестующе воскликнула: — Не останусь я с этими привидениями. Ни за что на свете!
«Невесты», как по команде, поднялись и посеменили к выходу. У Забавы отвисла челюсть, но мне некогда было любоваться на это зрелище, и я побежала следом за Даньей. Та посмотрела на маленькие часики, которые украшали её тонкую руку, и крикнула:
— Поспеши! Скорей…
На улице я на мгновение оглянулась и ахнула: нежить весьма прытко следовала за нами, причём, умудряясь при этом сохранять ровный строй. Прохожие, заметив под развевающимися плащами оголённые кости, шарахались в разные стороны. Раздавались крики, визг и плач. Мы же, сопровождаемые гниющим эскортом, бежали со всех ног.