— Пока.
Какого черта ему понадобилось играть с ней в эти игры, мысленно выругал себя Дэн. В игры, которые закончатся, не начавшись.
Ответ прост: он не думал.
Он увидел, как шевельнулись у нее губы; он ждал, что она бросит ему какое-нибудь ругательство, произнесенное со сладким провинциальным акцентом, прикажет ему убираться и катиться в преисподнюю.
Но она ничего не сказала, только облизнула нижнюю губу — медленно, соблазнительно, неосознанно.
Дэн отбросил занавеску, горячий пар заполнил тесное помещение.
— Вперед, раздевайтесь, Ангел, пора.
Горячая вода ударила по ноющим мышцам. Она закрыла глаза и откинула голову, чтобы струя промыла тело и душу. Пахнущий свежим лимоном шампунь потек с волос на спину, грудь, мыльная пена ласкала бедра.
Все тревоги уходили с клубами пены и дневной грязью.
— Как вы там?
Пульс у нее забился при этом грубоватом оклике.
Только расслабилась…
Дэн стоит там на страже, его безупречная фигура всего в каких-нибудь дюймах от ее обнаженного тела. Она едва узнала это тело и это лицо, когда взглянула на себя в зеркало. Странность ее положения лишала ее равновесия, а где-то в глубине опустевшего сознания маячило ощущение, что ее спаситель рядом.
Но ничего не поделаешь, ей предстоит остаться на ночь в его лесной хижине, наедине с неодолимым стремлением и необходимостью дойти хоть до самого ада, лишь бы сохранить холодный рассудок.
В сущности, первый шаг сделан, и пока все прошло без сучка, без задоринки. Прежде чем избавиться от одежды и ступить под душ, она избавилась от Дэна. Оказавшись в безопасности за синей занавеской, она сказала ему, что он может возвратиться — согласно договору.
Да, им пришлось заключить договор. Этот человек оказался предельно упрямым, заботливым, наглым, красивым…
— Ангел!
Имя скользнуло по ее разгоряченной коже, словно мягкая мочалка, которую она держала в руке.
— Что?
— Я спросил: как у вас дела?
— Все хорошо, просто отлично, спасибо. Никаких проблем, не беспокойтесь.
Одного только она не сказала: что она, как слабоумная, не в состоянии мыслить связно.
— Вам точно не нужно чем-нибудь помочь?
— Безусловно. Вот только…
— Что такое?
— Да вот одна вещь… Мыло.
— Вам не нравится?
— Его нет.
— О, прошу прощения, наверное, я все извел утром.
— Ладно, я попробую шампунь…
— Нет-нет, я принесу новый кусок.
Сквозь плеск воды она расслышала, как открывается дверца шкафа, потом треск разрываемой бумаги. Не успела она опомниться, вздохнуть или моргнуть, как сбоку за занавеску просунулась рука — рука Дэна.
— Вот, пожалуйста.
— Спасибо, — торопливо пробормотала она.