— Надо возвращаться.
— И просохнуть.
Дэн вызывающе улыбнулся.
— Ну насчет этого не знаю.
— Горячий душ.
— Вдвоем… за занавеской…
Она расхохоталась.
— Поворачивайся и пришпоривай Ранкона.
Одного слова Дэна было достаточно, чтобы жеребец припустил рысью. Прошло еще несколько минут, и Дэн прокричал через плечо:
— Я решил, что завтра возьму Ранкона в город.
Капли дождя барабанили по ее плечам и лицу, а слова Дэна барабанной дробью отозвались у нее сердце.
— Так скоро?
— Это ты о нем или обо мне?
Она не ответила. Ответа не требовалось.
— Я же сказал, что буду заботиться о тебе до тех пор, пока загадка не разрешится.
Внезапно ее пробрал холод.
— Да, я помню. И очень ценю. Это было так…
— Да-да, — крикнул Дэн в ответ. — Но Джеку я обещал быть у него через пару дней.
— И пара дней прошла.
— Да, прошла.
Она наклонилась к нему.
— Как ты думаешь, он узнал что-нибудь?
— Джек — лучший у нас профессионал. Во всяком случае, я надеюсь, он узнал, кто за тобой охотится. А может быть, и для чего они это делают. А если он опять окажется на высоте, значит, уже будет знать, кто ты.
Они приближались к дому, а Кэти не могла унять дрожь. Она не может отказаться от него и потому не должна допустить, чтобы он узнал истину.
Небо позади них прорезали молнии.
Ей необходимо изобрести способ, который позволит ей удержать его завтра в постели.
— Это называется — «слюнки текут».
Дэн проткнул пухлую белую карамель тонкой деревянной кочергой, которую предварительно выстругал из изогнутой ветки.
Кэти завороженно наблюдала, как он поворачивает аппетитную сласть над искрами, вылетавшими из сухих дров в камине.
— Мне кажется, я никогда не пробовала «слюнки текут».
Дэн взглянул на нее с насмешливым удивлением.
— Видно, тебя обделили в детстве.
— Возможно.
Она взяла палочку, приготовленную им для нее, и воткнула в карамель. Голова у нее шла кругом. Обделили. Да знал бы он! Невероятная семья, невероятный дом. Пони, роскошные платья, слуги, балы, драгоценности. Мечта многих и многих. Наверное, с ее стороны стремление к любви было эгоизмом. Наверное, она должна быть благодарна за то, что ей даровано.
Она смотрела на человека, которого полюбила. Да, она благодарна. За несколько недель свободы, за этого мужчину, при виде которого у нее подгибаются колени, а сердце поет.
— Осторожно, Ангел.
Она вздрогнула и вытащила свою палочку из огня, который уже охватил ее карамель.
Она поспешно задула огонек на кончике палки, повернулась к Дэну и покачала головой.
— Я-то думала, прошли те дни, когда я сжигала еду.
Ее отчаяние вызвало у Дэна только смех.