– Давай, – разрешил я. Вдруг что интересное расскажет. Как-то мне не кажется, что он пришел на пир звать. Какие сейчас пиры…
– Ярл!
– Мелькольв.
– Сочувствую твоей утрате.
– Ты знаешь?
– Все в городе знают. Мне Дедята рассказал. Возможно, у меня есть новость, которая тебя порадует…
Я ошибся, когда думал, что нападавшие забрали всех своих. Не всех.
Глава 25,
в которой Ульф в который уже раз жалеет о своем неуместном человеколюбии
Норегов тоже застали врасплох. Те только и успели, что похватать оружие.
Однако ж они были не мирными ладожскими обывателями, а настоящими северянами, вестфолдингами. Другие по морю не ходят. И для них «врасплох» означало, что не все успели надеть брони, а только половина. Зато вооружиться успели все. И вломившаяся к ним во двор банда наткнулась не на перепуганных гражданских, а на сплоченный хирд, пусть и совсем маленький. Всего из двенадцати бойцов. Однако нападавших было еще меньше. Они проводили зачистку и врывались во дворы сравнительно небольшими группами. И вот такая группа натыкается на ощетинившийся копьями хирд. Нореги вломили нападавшим по полной программе. Восьмерых положили насмерть.
А одного – не насмерть.
Причем специально.
Сами нореги в стычке не потеряли ни одного человека. Даже серьезно раненных не было. Но вмешиваться в общую драку они тем не менее не стали. Сами отбились, а гражданская оборона – не их дело. На то у ладожан князь имеется.
Мертвецов хозяйственные нореги ободрали догола и выкинули за ворота. А живой сидел сейчас у них в подвале и ждал худшего.
А именно – меня.
– Слушай, а они хорошо дрались, эти чужаки? – спросил я.
Девять против двенадцати – не лучший расклад для боя, но опытные хускарлы не продали бы свои жизни так легко. Да и не кинулись кучей на стену щитов. Не складывается.
– Какой там, – махнул рукой Мелькольв. – Немногим лучше бондов. Это было легко.
Совсем не складывается. Кёль определил нападавших как опытных викингов. А Мелькольв говорит: чуть лучше ополченцев. Я верю обоим. И что это значит? Что на мой двор заявилась элита. То есть острие удара было нацелено на меня? Вот только меня там не оказалось, и они прихватили Зарю. Чтобы шантажировать?
Что ж, если я прав, то это хорошая новость. Если Заря – заложник, то ее уж точно не продадут каким-нибудь византийским извращенцам. Вопрос: что им от меня надо?
А вот это мы попробуем выяснить прямо сейчас.
– Пойдем-ка к вашему пленнику, Мелькольв, – сказал я. – Очень хочу с ним поговорить.
– Не сомневаюсь, – кивнул норег. – Пойдем потолкуем, пока он не сдох.
Пленник сидел в подвале, и едва оказавшись там, я понял, почему норег сказал «пока не сдох». Специфический запах гниющего мяса перебивал даже вонь испражнений.