А Рагнар-конунг… Он страшен для врагов, но для Сёлунда он – закон и защита. А еще он умен и чуист. И на войне, и дома. Вот и сейчас безошибочно уловил слабое место в стене щитов, которую выстроила Гудрун.
– Что именно сказала моему хирдману младшая жена твоего мужа, женщина?
– Я не помню точно… – попробовала уклониться от ответа Гудрун.
– Кто помнит? – Рагнар обвел тяжелым взглядом толпу свидетелей.
– Я помню!
– И я!
– Я тоже!
– Ты говори! – Толстый крючковатый ноготь Рагнара указал на первого.
– Он спросил: есть ли у нее мужчина, а она в ответ спросила, не хочет ли он заменить ее на брачном ложе? – радостно сообщил бонд-свидетель.
Взгляд Рагнара вновь уперся во второго:
– Так было сказано?
– Нет! – мотнул головой тот. – Твой хирдман не спрашивал, есть ли у нее мужчина. Он схватил ее и сказал: ты будешь моей. Не знаю, есть ли у тебя мужчина… И тут эта женщина перебила его и сказала: ты что же, хочешь его у меня отбить? Так у тебя не получится. Он не из мужеложцев.
Этот второй был не из бондов. Одет небедно, с хорошим мечом у пояса. Взгляд опытного моряка. Но не викинг. Купец, наверное.
– Продолжай, Облауд, – потребовал Рагнар.
«Конунг знает его, – подумала Гудрун. – Хорошо. И этот Облауд, похоже, на нашей стороне».
– После этих слов твой хирдман отпустил женщину и сказал, что убьет ее мужа за такие обидные слова. Но тут же добавил, что не станет драться с ее мужчиной, если она немедленно ему отдастся.
– Хотелось бы мне взглянуть, как бы этот дурень подрался с Ульфом Хвити! – раздался веселый голос.
Все оглянулись: что за храбрец решил вмешаться в Рагнаров суд?
Ну да. Этому можно. Рагнаров сын Бьёрн Железнобокий. Вместе с другим сыном, Иваром, и несколькими хёвдингами, они вышли из дома поглядеть, что случилось.
Ивар заметил Давлаха и подозвал его: узнать, что происходит. Но чуть раньше он встретился взглядом с Гудрун и кивнул ей.
Вот теперь Гудрун стало совсем спокойно.
– Да что там смотреть! – высказался один из Рагнаровых хёвдингов. – Ульф отрезал бы ему уд и скормил собакам. Вот и весь хольмганг!
– Выбирай слова, Бычья Кость! Ты говоришь о нашем хирдмане! – рявкнул Рагнар.
– Брось, Лотброк! Этот вороний корм стал нашим хирдманом сегодня утром. Я сам принял его в хирд, потому что он был здоровенный и быстрый, так что я подумал: такой нам пригодится, когда мы пойдем потрошить англов.
– То-то мне он показался незнакомым, – проворчал Рагнар. – Но я думал, это потому, что ему морду разворотило. Но ты, Бычья Кость, тоже виноват! Взял под мое знамя человека, который позволил бабе себя убить.