— Люся? Лю-юсь?
— Да-да, Ваня, извини… Я тебя слушаю…
— Так вот я спрашиваю, может быть, я не вовремя?
— Нет! — Люся так закричала, что у неё самой в голове зазвенело, что уж говорить об Иване, которому она заорала прямо в ухо? — Вовремя! Я просто задержалась немного… на работе. Но уже на подъезде.
Жди!
Люся быстро сбросила вызов и заставила себя сосредоточиться на обледеневшей дороге, которая заняла у нее еще минут десять. В общем, когда она подъехала к дому, то уже и плитку привезли. Два мужика, один щуплый, второй поплотнее — выгружали ее прямо на покрытое льдом крыльцо. Рядом топтался Иван.
— Извини, что так долго. Погода — дрянь, — пробормотала Люся, поглядывая на аккуратные стопки наверняка тяжелых коробок. И тут в ней, по-видимому, проснулись остатки совести. Иначе, как объяснить её следующие слова? — Слышь, мужики, а сколько будет стоить это все добро на шестой этаж отпереть?
— Люсь, да зачем, я что, зря приехал? — запротестовал Иван.
Работяги, отчаявшись заработать, злобно зыкнули на парня, а тот, не обращая на них никакого внимания, схватил первые две коробки и скомандовал:
— Люся, открывай!
— Вань… Ну, тяжело ведь…. Может, грузчики, все же?
Иван покачал головой и кивнул в сторону все еще закрытой двери. И Люсе ничего не оставалось, кроме как ту открыть. Ну, не спорить же с ним, когда он в руках такую тяжесть держит?
Ваня работал быстро, приносил коробки, складывал их в углу кухни, и снова спускался вниз. А еще упрямо отвергал всякую помощь, мотивируя свою позицию тем, что таскание тяжестей — это не женская работа. И хоть Люся нисколько не возражала против этой непреложной истины, ей было как-то неловко бездельничать, в то время как парень гнул спину. Поэтому она взялась за приготовление ужина.
Жаркое… На ужин у них было жаркое. Вкусное, пряное, наваристое… С большими кусками свинины и густой ароматной подливкой. Ваня уминал его с тем аппетитом, глядя на который с Люсей начинали происходить какие-то странные вещи. Она и предположить не могла, что процесс поглощения пищи может выглядеть настолько сексуально. Нет, он не выделывал с несчастной картошкой ничего такого.
Ел себе, и ел. Просто на его лице было написано такое удовольствие, что… Черт! Она, точно, какая-то озабоченная…
— Спасибо. Очень вкусно.
— Угу. Вань, я схожу, переоденусь, ладно? Надоел мне этот костюм — сил нет… А ты пока чай сделай, если хочешь. Там у меня где-то шоколадка была.
Избавившись от ненавистного костюма, Люся довольно быстро вернулась, и застыла на пороге, не веря своим глазам. В ее обшарпанной кухне хозяйничал мужчина! Он убрал со стола, и теперь, как будто это было в порядке вещей, мыл в древней мойке грязные, после ужина, тарелки.