Я бегу к входной двери, прежде чем моя мама сделает из нас обоих дураков. Колин стоит на крыльце с дюжиной красных роз в руке.
— Это тебе.
Его сюрприз удивил меня. Bay! Как я могла быть такой глупой и так много думать об Алексе на этой неделе? Я обнимаю Колина и целую его в губы.
— Я только поставлю их в воду.
Я отступаю в дом и радостно напеваю, когда иду на кухню и вдыхаю сладкий аромат. Пока наливаю воду в вазу, думаю, дарил ли Алекс когда-либо своей девушке цветы? Алекс скорее подарит острый нож; во всяком случае, на свидании с ним нож пригодится больше. Когда я с Колином, мне так… Скучно? Нет. Мы не скучные. С ним я в безопасности. Мне комфортно. Уютно. Я обрезаю стебли, ставлю розы в вазу и возвращаюсь в патио, где Колин болтает с моей мамой, — не скажу, что мне это нравится.
— Готов? — спрашиваю я.
Колин расплывается в белоснежной улыбке на миллион долларов:
— Да.
— Она должна вернуться в десять тридцать! — кричит нам вслед мама. Как будто комендантский час для девушки означает ее высокую нравственность.
Это смешно, но я смотрю на Шелли и замолкаю.
— Конечно, миссис Эллис, — отвечает Колин.
Уже в его «мерседесе» я спрашиваю:
— На какой фильм мы идем?
— Планы изменились. Фирма моего отца достала билеты на игру Cubs[52]. Места прямо позади основной базы. Детка, мы идем смотреть Cubbies.
— Здорово! Мы вернемся к десяти тридцати? — Я не сомневаюсь, что мама будет ждать меня на пороге.
— Если не будет дополнительных подач. Твоя мама считает, что после ты превратишься в тыкву?
Я беру его за руку:
— Нет. Просто… я не хочу расстраивать ее.
— Не обижайся, но твоя мама очень странная. Она сексуальная телка, но немного не в себе.
Я отпускаю его руку.
— Фу! Колин, ты только что назвал мою маму «телкой». Меня чуть не стошнило.
— Я тебя умоляю, Брит. — Он косится в мою сторону. — Твоя мама больше похожа на твою сестру-близняшку, чем на мать. Она соблазнительная.
Она много времени проводит в зале, поэтому, согласна, у нее тело не сорокапяти-, а скорее тридцатилетней женщины. Но то, что мой парень назвал мою маму сексуальной, — мерзость.
Колин ведет меня к корпоративной ложе отца на стадионе «Ригли Филд». Там куча людей из адвокатских контор. Родители Колина приветствуют нас. Его мама обнимает меня, бросает воздушный поцелуй и уходит болтать с остальными. Я наблюдаю, как Колин общается с гостями в ложе. Он чувствует себя здесь как дома; он в своей стихии. Он жмет всем руки, широко улыбается и смеется над любой шуткой, не важно, смешная она или нет.
— Давай посмотрим игру оттуда?
Мы набираем хот-догов и напитков из фуд-бара и идем к своим местам.