— Я-то не надую, а вот его, господа, советую действительно запереть в каплице, чтобы он не сбежал от великой храбрости.
Поднялся шум. Заспорили, обсуждая детали.
На другой день у нас стало еще оживленнее, — приехали новые гости, приглашенные на костюмированный бал, который устраивался в замке из года в год с незапамятных времен.
Разбирали, примеривали костюмы, но скрывали, кто в чем будет, чтобы удобнее было интриговать. Шуткам и смеху не было конца.
После завтрака мы, потребовав ключи у кастеляна, который не хотел их сначала давать, ворча, что мы «из всего только делаем забаву» и желая, «чтобы мы были наказаны за это», — отправились гурьбой по бесконечным коридорам к башне, в противоположный от жилых комнат конец здания.
Дверь не хотела отпираться — заржавел замок, заржавели петли, и только после долгих трудов и усилий — пришлось даже сходить за маслом и смазать петли — удалось открыть ее; на нас так и пахнуло гнилью.
Должна сознаться, что храбрость моя и неустрашимость как-то сразу куда-то испарились, но, но желая и виду показать, что я уже жалею, я первая стала подниматься по каменным ступенькам. Звуки шагов раздавались гулко. С нами были электрические фонари, что оказалось очень кстати, так как на лестнице стояла непроглядная темень. Попались дне боковые двери: куда вели они и что таили за собой, страшно было даже подумать! Шутки и смех как-то сразу умолкли, и на самый верх мы взобрались в полном молчании.
Наверху, за незапертой дверью, оказалась небольшая круглая комната, высокая, но с очень маленькими узенькими окнами, которая, если бы не пыль, в изобилии покрывавшая все предметы, производила вполне жилое впечатление. Здесь стояла кровать, шкаф несколько странной формы, кресло — вообще была полная обстановка, и страшного в этой комнате решительно ничего не было.
Стали тщательно осматривать всю комнату: заглядывали под кровать, трогали все вещи, старались влезть и заглянуть в окна, куда еле проникал свет.
— Господа, а это что? — указал один из присутствующих на потолок. — Там что-то привязано, не то лестница, не то виселица какая-то! Вот оно где самое интересное-то! Ага!
— Какая там виселица, просто лестница! Вероятно, узники приставляли ее к окнам, чтобы иметь возможность взглянуть на небо.
— А я утверждаю, что это вовсе не лестница, а настоящая виселица! Господа, здесь совершались казни, здесь вешали.
Стали спорить, шутить, и незаметно прошло время, целых два часа.
Эта ночь, так же, как и ночь, проведенная Казимиром в каплице, вероятно, навсегда останутся у нас в памяти — никакое время не изгладит их. Я никому, даже ему, ввиду сложившихся обстоятельств, не сказала, что я видела, чему я была свидетельницей в башне; он же только мне одной рассказал, что ему явилось в ту жуткую ночь в каплице.