«А сейчас он прочтет благодарственную молитву, – улыбнулся Маркус и добавил: – Кто бы мог подумать, что они умеют читать?»
Дон Хорхе достал из кармана табачный шарик. С помощью карманного ножа он отрезал немного табака, затем вырвал страницу и скрутил сигарету. Мы с Кевином рассмеялись, но Маркуса поступок дона Хорхе явно задел.
Утром нам нужно было снова выдвигаться в путь. Карл купил у жены дона Хорхе свежемолотого кофе, а мы с Маркусом отправились к его сыну, чтобы еще раз осмотреть рану мальчика. Его мама сказала, что ночью он крепко спал, и она была безмерно благодарна Маркусу. Маркус снял повязку, но увидел, что никаких улучшений не было. Палец был черным и гноился.
«Боюсь, как бы заражение не пошло по всей ноге, – предупредил он дона Хорхе, – ему срочно нужно обратиться к врачу, иначе он может лишиться ноги».
Дон Хорхе внимательно слушал Маркуса, пока тот подробно рассказывал обо всех процедурах. Маркус показал ему, как обрабатывать рану спиртом, и строго наказал ему не пить тот спирт, который мы оставляем ему. Кроме того, он дал ему крем с антибиотиками, бинты и антибиотики в таблетках.
«Если через два дня лучше не станет, то отвези сына в Аполо», – снова предупредил его Маркус.
«Я сделаю все, как ты сказал», – пообещал дон Хорхе.
«И не давай ему ходить босиком. Он должен хотя бы надевать носки. Нельзя допустить того, чтобы бинт запачкался».
Кевин прогулялся по деревне и сделал несколько снимков, а затем вернулся к нам. Мы водрузили рюкзаки на спину. Они стали тяжелее из-за риса, 2,5 килограмма кофе, копченой свинины, бананов, которыми нас угостил тесть дона Хорхе, и чанкаки (брикет коричневого сахара, полученный из сахарного тростника).
Мне было жаль прощаться с доном Хорхе, его женой и соседями. Они были такими хорошими и приятными людьми, и я надеялся вновь повидаться с ними.
Доходяга ошибочно решил, что он останется в деревне, но Карл ясно дал ему понять, что он в любом случае пойдет с нами. Недовольство пса было понятным, и Кевин попытался уговорить Карла не брать его с собой.
«Ему нравится валяться здесь в тени, – сказал он, – а для нас он словно обуза».
«Ты не знаешь, о чем говоришь, – огрызнулся Карл, – только посмотри, как он окреп и оживился. Теперь мне больше не придется тащить его».
Мы собирались двинуться вверх по течению реки Асриамас, а затем пересечь горный хребет и выйти к реке Кокус. Потом мы хотели спуститься вниз по реке и идти по горам до тех пор, пока мы не окажемся в Колорадо-Чико. А оттуда до деревни индейцев рукой подать.
Река Асриамас не широкая и не глубокая, но течение здесь очень сильное. На обоих берегах джунгли простираются практически до самой воды, и прибрежная зона практически отсутствует. Кроме того, здесь нет никаких тропинок, поэтому вместо того, чтобы прорубать дорогу через джунгли, мы переходили реку вброд, смещаясь то вправо, то влево. Поначалу мы шли медленно. Каждый раз перед тем, как зайти в воду, мы снимали обувь и носки. Первым терпение потерял Кевин – он перестал разуваться. Вскоре мы все последовали его примеру. К тому же босиком переходить реку было намного сложнее. Вода была холодной, а гладкие острые камни врезались прямо в пятки. Куда удобнее было идти в обуви, однако вскоре мы натерли себе мозоли мокрыми кроссовками.