У храма уже собрались почти все жители. Матросов встретили с настороженным гомоном, однако свадьба — это для них обряд серьёзный. На ступенях рядом со старым Служителем Арианом и его женой стоял и Доран. Сейчас он вдруг напомнил вождя-воина какого-нибудь древнего племени: загорелый, с яркой цепью на груди, крепкий и мускулистый, он одним жестом призвал к тишине.
И пусть кто-то до сих пор с осуждением смотрел на Алекса — ему было плевать. И значение имело только то, что он сам верил в происходящее. Алекс сжал ладонь Джейны и решительно направился с ней внутрь храма.
Доран со странной улыбкой вошёл перед ними и затем посторонился, приглашая остальных. Наверху, где-то под самым куполом раздался гулкий звук гонга, завибрировал в ушах и разошёлся по сводам как круги по воде. Заговорил сначала старик Ариан:
— Под мудрым взором Покровителя, давшего нам надежду и щитом закрывшего от тёмных сил колдовства, — это прозвучало с особым напором, — соединяются судьбы…
А Доран меж тем смотрел на Алекса с пронзительной дотошностью, словно ждал, как же тот отзовётся на эти слова про колдовство.
Но Алекс хранил спокойствие подобно морю в штиль. Зеркальная гладкость и тишина. Вспомнилась тишина утра и тихий деревянный перестук, мягкий напев флейты и глубокое до беспредельности синее небо.
И дальше уже Доран продолжил запевать про свет истинной веры, озаривший когда-то двух святых Удиф и Бруниара, и про цепи, сковавшие их как мятежников, и про верность и преданность как пример жизненной честности и прочее, прочее, плавно подводя к священным узам брака. Надо сказать, его низкий и пробирающий голос звучал настойчиво, местами резко и с напором, и вовсе не усыплял монотонностью. Алекс даже краем глаза видел, что сгрудившиеся вокруг матросы и сами притихли, внимая Серому.
Но что-то проплыло в сознании Алекса, разбило твердость зеркальной глади, раскололо спокойствие стихии. Ломалось восприятие, как тонкая корка льда. Алекс ещё пытался держаться, сильнее стиснув ладонь Джейны в своей, но что-то разрушало его изнутри.
Как было перед первой грозой.
Пальцы невольно коснулись браслета с металлической пластинкой, словно он пытался зацепиться за реальность. А символы даори загорелись огнём, зашептали что-то, заглушая все другие звуки. Они звали его.
— Алекс, — донёсся далёкий голос Джейны.
Они должны обменяться цепочками. Он ещё помнил. Он даже держал одну в руках и принялся осторожно застёгивать на Джейне. Чуть качнулся, но сделал это. И она в свою очередь, слегка приподнявшись, обхватила украшением его шею.