— Готовиться к бою! — кричал он, пытаясь вернуть себе контроль.
Просвистели арбалетные болты, ивварцы были уже близко, подходили с двух сторон. Кто-то вскрикнул, пораженный выстрелом. «Ясный» вздохнул, когда абордажный кошки впились в борт, а пламя коснулось парусов.
Враги уже на палубе, хотя пару ивварцев удалось сбросить за борт. Но остальные, обозлённые, лезли вперёд. Кто-то отрубил Марису голову, и та докатилась до ног Алекса. Ранили ещё одного. Сапоги залило брызгами крови. Огнём позади жгло спину — казалось, рубаха давно сгорела дотла и обратилась в пепел.
Не осталось рядом никого. Ни Мейка, ни команды — только чёрные столбы дыма, вонь жжёной плоти и металлический запах крови. Слишком… слишком много врагов. Держаться…
Алекс сделал глубокий вдох. Символы даори сами, без его желания, вспыхнули перед глазами, будто древний язык имел собственную волю, и только где-то вдали за ними Алекс пытался удержать образ Джейны, её прощальный взгляд цвета морской глубины. Но образ рушился, разметался под гнётом моря и ветра, и Алекс больше ничего не мог сделать.
Море облизывало руку и левую щёку, лежащую на песке.
Беспокойная вода подходила ближе, шипела, а потом уползала. И снова подходила, пробиралась в пальцы, холодила кожу, цеплялась обрывками водорослей и отступала, чтобы набраться сил, зарычать и окатить сильнее, щедро плеснув пеной в лицо.
Море.
Почему он здесь? И где это — «здесь»?..
Но в мокрый песок вдавила такая тяжесть, словно сверху навалился весь балласт «Ясного». Алекс не мог даже повернуть шею. Почему он не мёртв?
У них не было шансов. У «Ясного» не было шансов.
Что-то твёрдое ткнулось в пальцы, и Алекс наконец открыл глаза. Обломок доски лениво возило по грязному песку, а за ним качался на слабых волнах ствол мачты с обрывком снастей. Вцепившись пальцами в песок, Алекс напрягся изо всех сил и приподнялся на стёртых в кровь ладонях. И встал, оглядываясь. Весь берег и прибрежные воды усеивали останки корабля… или кораблей?
Мейк. Дени. Бертвуд. Марис…
Алекс зачем-то схватил обломок, а потом отбросил его прочь.
— Ме-е-ейк! — заорал так же бестолково.
Зашагал по берегу дальше, за ближайшие скалы — но там ничего. Только обломки и пустота неприветливой каменистой земли. И снова океан.
Алекса выкинуло даже не на остров — на жалкий обломок суши площадью шагов пять на шесть. Из воды торчали валуны, заросшие водорослями, а дальше от берега — громады камней, которые поднимались на высоту средней мачты и заканчивались: дальше снова пожирало сушу море.
Тишина. Монотонный шум моря, ни птиц, ни ветра. Ровный горизонт преломлялся, превращаясь в стену неба, такую же ровную и серую.