В поисках совершенства в мире искусства. Творческий путь отца Софрония (Гавриила Брилиот) - страница 61

Отец Софроний за работой над «Тайной Вечерей»

Нач. 1980-х гг.

Трапезная монастыря

Как видно из предыдущей главы, творческая натура отца Софрония проявлялась во всех его начинаниях. Теперь настало время сосредоточиться на самом главном периоде его творческой жизни, на ее кульминации: иконописи и стенописи.

Отец Софроний был воспитан в академической традиции, он получил классическое художественное образование, основанное на копировании гипсовых слепков и занятиях академическим рисунком, а также изучении пейзажей, натюрмортов, и, самое главное, портретов. Наряду с этим отец Софроний был наследником старых русских мастеров, принадлежавших к прошлому поколению, таких как «передвижники», выразители уникального русского стиля. Все это сочеталось с влиянием его собственных учителей, создателей новых направлений, работающих в стиле русского сезаннизма[156]. Нельзя не упомянуть и глубоких познаний отца Софрония в области современного французского искусства, которые он получил благодаря московским коллекционерам. Став зрелым художником, он переехал в Париж, где имел возможность выставлять свои картины. Тем не менее, вскоре он оставил занятия искусством, чтобы целиком посвятить себя Богу и молитве. Это привело его на Афон, где он почти не писал, но впитывал в себя монастырскую иконописную традицию, наблюдая и живя в ней, и ведя строгую аскетическую жизнь. Эти две составляющие связаны между собой, потому что человек, ведущий духовную жизнь, становится более восприимчив к иконописи, его понимание становится глубже и выходит за рамки простого эстетического чувства. На Афоне византийские фрески и иконы нравились отцу Софронию больше, чем иконы, написанные под итальянским влиянием, которые в то время были очень популярны.

Несмотря на то, что он оставил занятия живописью, в нем продолжал жить художник. Это видно из его сочинений, в которых он творчески обращается со словами и часто использует художественные метафоры. Когда отец Софроний хочет донести какую-то мысль до читателя, он иллюстрирует ее, используя свой опыт профессионального художника. Так, в некоторых местах он называет Бога Ваятелем:

«В то время я ничего не понимал. Теперь же не нахожу путей показать Богу мою благодарность за Его “крепкую руку” Святого Ваятеля»[157]. «Испытанное мною, как бы резцом на камне, начертано на теле моей жизни»[158].

В других местах Бог сравнивается с художником, пишущим пейзажи:

«Когда я, бывало, писал пейзажи под открытым небом, некоторые люди тихо подходили сзади и подолгу молча следили за моей работой. Так я желал бы встать недалеко от Вседержителя и наслаждаться созерцанием Его творческого вдохновения»