— Не надо говорить «гитлеровцы» таким высокомерным тоном! — сказала Элизабет. — А по сути — да, наш Союз — это девичье отделение гитлерюгенда. Мы выступаем за традиционную немецкую музыку, литературу и другие национальные ценности.
— Против чего? — спросил отец.
— Ну… Всего нетрадиционного. Например, к сожалению, губная гармошка не относится к традиционным инструментам, и многие считают, что она оскорбительна для немецкого духа.
— Гармоника? — засмеялся Фридрих.
— Элизабет, мы зарабатываем на жизнь губной гармоникой, — сказал отец. — Благодаря ей ты можешь заниматься в училище медсестер и жить у Маргареты в Штутгарте. Давай не будем принижать музыкальный инструмент, который восходит к древнекитайскому шену.
— Отец, ты же не играешь на губной гармошке!
— Зато я играю. — Фридрих вынул из кармана гармонику, которую нашел на кладбище машин. — У нас клуб любителей игры на губной гармошке.
— Инструмент сам по себе не так важен, — сказала Элизабет. — Дело в том, какую музыку на нем играют. Эта музыка неприемлема.
— Как это? — спросил Фридрих.
— Я имею в виду негритянскую музыку. Джаз. Это упадочное искусство.
— У музыки нет национальности! — сказал отец. — У каждого инструмента — свой голос, и они сливаются в единую мелодию. Музыка — универсальный язык, понятный всем и каждому. Что-то вроде всеобщей религии. Я в нее верю, во всяком случае. Музыка выше любых различий между людьми!
— Отец, не все с этим согласны. А мы должны следовать руководящей линии национал-социалистической партии. Не следует слушать музыку еврейских композиторов и тем более исполнять ее.
— Не говори глупостей! — сказал отец.
В часах чирикнула кукушка.
— Молчи, кукушка, — прошептал Фридрих. — Иначе и тебя высмеют.
— Ничего подобного! — воскликнула Элизабет. — В Шварцвальде часы делают исключительно немецкие мастера. Гитлер призывает гордиться тем, что мы — немцы, а мы должны его поддержать. В конце концов, он наш канцлер!
— Однако наш президент пока еще Гинденбург! — Отец хлопнул ладонью по столу.
— Все говорят, что скоро Гитлер станет президентом. Отец, он — лучшее решение для нашей страны. А национал-социалистическая партия на сегодня — единственная сто́ящая политическая партия в Германии.
— Ты читала его книгу? — спросил отец.
Элизабет посмотрела прямо на отца стальным взглядом.
— Честно говоря, нет. Излишняя интеллектуальность не одобряется. Гитлер — лидер рабочих, простых людей, истинных немцев. Я очень хорошо знаю, какое будущее он видит для страны, знаю его идеологию…
— Он стремится к чистоте расы, — сказал отец. — Он утверждает, что все, кто не является немцами, — его враги!