Отец кивнул:
— Могут даже и силой заставить. Но тогда, сынок, я сам пойду к начальству!
Что будет, если отец устроит скандал у начальства? Фридрих покачал головой:
— У тебя не получится стукнуть по столу, как в школе, когда я был маленький. Это же закон. Людей сажают, даже если они только высказывались против правительства. — Фридрих старался говорить как можно тише. — Отец, если меня не примут, обещай, что ты не будешь…
— Фридрих, я не мог бы стоять в стороне и спокойно допустить такое! — Голос отца звучал напряженно. — Ты — добрый, ответственный, талантливый, и… и… И вдруг вот это… Этот закон! Почему люди не могут смотреть глубже внешности? Как я смогу жить, если… — Лицо отца скривилось. — Я что-нибудь придумаю…
Фридрих обнял отца, притворяясь спокойным.
— Ты можешь меня учить. Помочь с подготовкой к экзамену. Давай сегодня посмотрим ноты, начнем выбирать произведение для прослушивания. Хорошо?
Отец кивнул:
— Но этого недостаточно… Должно быть еще что-нибудь…
Он умолк, не закончив фразу.
Всю жизнь отец защищал Фридриха, открывал для него новые возможности. Но сейчас надвигалось что-то огромное, неподвластное его силам, и решимость отца дрогнула.
Фридриха охватил незнакомый прежде страх.
Он падает.
Если отец не сможет его подхватить, сможет ли он удержаться сам?
— Не то… Не то… Не то…
Вот уже две недели Фридрих каждый вечер садился за кухонный стол и перебирал ноты. Он искал, что можно было бы исполнить на прослушивании.
Обычно отец ему помогал, но сейчас он сидел напротив и писал очередное письмо Элизабет.
Фридрих похлопал по нотной тетради на самом верху стопки.
— Может, это? Гайдн, Концерт номер два?
Отец поднял глаза от письма и кивнул:
— Он достаточно сложный. Отложи к другим, которые мы отобрали. И помни, что я всегда говорю тебе и всем своим ученикам: какую бы музыку ты ни выбрал, играй так, чтобы слушатели невольно слушали сердцем.
Фридрих переложил ноты на маленькую стопку и отодвинул стул от стола. Ему был необходим перерыв. Он достал гармонику и заиграл «Колыбельную» Брамса.
Когда он закончил, отец восхищенно посмотрел на него:
— Как раз об этом я и говорил, сынок! Это… словно сияние! Я чувствовал твою игру вот здесь! — Отец прижал руку к сердцу. — А что за гармоника! Необыкновенное звучание. Словно ты играешь на трех инструментах сразу.
Фридрих ответил удивленно:
— И правда. Я тоже это слышу. Каждый раз, когда играю, как будто что-то отзывается у меня внутри.
Отец кивнул:
— Бывают такие инструменты, что не поддаются объяснению. Быть может, эта гармоника — как скрипка Страдивари.