— Побойся бога, Мартин! Новый начальник полиции в нашем округе — мой брат. Я не могу рисковать, как ты не понимаешь? Мне даже нельзя находиться в одном доме с евреем! Вдруг меня примут за сочувствующего… — Он покосился на окно. — Сын моего брата, мой племянник Ансельм, работает вместе с Фридрихом. Если Фридрих при нем обмолвится, что я здесь был…
Фридрих вздрогнул. Ансельм — сын начальника полиции? Тогда неудивительно, что он так себя ведет.
— Я бы никогда не стал об этом говорить…
Рудольф убрал в футляр скрипку и смычок.
— Нацисты очень сурово относятся к тем, кто сочувствует евреям.
Отец выпалил:
— Мы с тобой много раз говорили о политике. Ты никогда не поддерживал новый порядок! Ты же не можешь принимать всерьез эти дикие законы. Играть только ту музыку, которую одобрил Гитлер! Читать только те книги, которые одобрил Гитлер! Видеть только то, что хочет Гитлер!
Фридриху отчаянно хотелось прикрикнуть на отца. Он что, забыл, что ему больше не позволено быть вольнодумцем? Забыл свое обещание держать язык за зубами? Забыл, что Фридриху нужно произвести хорошее впечатление?
— Времена меняются, — сказал Рудольф, защелкивая футляр. — Я соблюдаю новые законы во имя Германии и ради благополучия моей семьи.
Он махнул рукой в сторону Фридриха:
— Мартин, ты собственного-то сына видел? Возможно, новые законы не зря принимают.
Фридриху обожгло лицо, словно от пощечины. Значит, вот что думают люди, глядя на его родимое пятно? Спасибо за новые законы?
— Я пойду. — Йозеф поднялся.
— Нет! — крикнул отец.
И добавил тише:
— Ты — мой гость.
Рудольф взял свое пальто.
— Мартин, ты выбрал. Надеюсь, ты понимаешь, что я буду вынужден обсудить это с братом. — Он покачал головой. — Ты меня огорчил, и брат наверняка тоже не обрадуется. О чем ты только думал?
И он ушел, хлопнув дверью.
Отец рухнул в кресло, бормоча себе под нос:
— Я думал, помузицируем…
Он посмотрел на Йозефа, потом на Фридриха.
— Я не знал, что так получится. Думал, вы поладите. Мы же все музыканты…
Йозеф положил отцу руку на плечо:
— Ты наивен, друг мой. Зря ты за меня вступился. Тебя за это не похвалят. А я ничем не смогу помочь.
— Это я должен был тебе помогать, — сказал отец.
Йозеф принялся убирать альт в футляр.
— Мне тоже нужно идти. Пойдут разговоры… Фридрих, мой тебе совет: будешь готовиться к прослушиванию — не выбирай еврейских композиторов. Играй Вагнера. Гитлер без ума от Вагнера, а значит, его сторонники тоже любят Вагнера. К тому же Вагнер — прекрасный композитор, независимо от политики. Прощайте, друзья!
Он подхватил свое пальто и быстро вышел за дверь.