Судя по солнцу, которое уже успело одолеть полуденную точку, мы шли почти на юг. Через еще пол-часа мы оказались у слегка подмерзшего ручья. Кажется, именно сюда Свенд пытался добраться. Прямо так, не сбавляя хода, он втащил меня на санках в воду и бежал уже по руслу, видимо стараясь сбить след. Импровизированная лодка очень быстро набрала воды и мне пришлось поджать под себя здоровую ногу, чтоб сидеть на ней, а не на заднице, которая стала стремительно замерзать. Да и не только она.
Течение ручья все ускорялось, становилось все глубже, и через некоторое время тащить лодку стало невозможно. Бородач остановился, едва переводя дыхание, и скомандовал на выход. Я был рад размяться, потому как здорово замерз. Глядя, как я трясу синими от холода губами, Свенд демонстративно снял сапог и вылил из него воду. М-да! Я думал, у меня только нога не работает! Сев на булыжник, я снял и отжал мои валенки. Потом немного поотжимался и помахал руками. Свенд, отдыхая, только смотрел на меня. Потом он взял в руки малый топорик и начал рубить немногие сухие деревца, оказавшиеся поблизости. Быстро сообразив, что он думает смастерить плот, я стал распутывать найденную в сумке веревку, стараясь хоть так помочь быстрее справиться с делом. Наконец, срубив около дюжины хлыстов и подтянув их к берегу, мы стали вязать плот. Работа продвигалась хорошо, но тут Свенд поднял голову и знаком попросил утихнуть. Издалека донесся непонятный звук, похожий на какой-то ансамбль циркулярных пил. Свенд бросил затягивать последний узел и начал сталкивать плот в воду. Но тут затрещал кустарник и резкий короткий визг сообщил, что мы уже не одни. Я обернулся и увидел странное существо. Покрытое грязно-белым длинным мехом человекообразное тело, огромные когти, и внушающие уважение клыки, выпирающие из-под нижней губы на омерзительно уродливой башке. Хъярн, а это был именно он, вскинул морду и победно завизжал. Как эхо, ему издалека ответили его сородичи. Я не успел как следует испугаться, как в глаз чудища воткнулся сверкающий нож. Еще мгновение, и новый нож торчал из глотки. Хъярн захрипел и начал извиваться, царапая себе горло.
— Enska! — взревел Свенд и бросился к плоту. Я тупо обернулся, все еще впечатленный появлением зверя. Свенд пыжился, стараясь спихнуть плот в воду, но передняя часть застряла во влажном песке берега. Непрерывно ругаясь, богатырь оббежал плот и освободил его. Я в это время пытался помочь ему, толкая плот сзади. От напряжения перед глазами заплясали звезды, но плот так и не тронулся с места. В этот момент стая хъярнов и напала. Пара ножей, брошенных Свендом, не остановили дюжину хищников, и он быстро подобрал ствол молодого дерева, оставшегося от постройки плота. Бешено вращая этой оглоблей, Свенд сразу изувечил двух, остальные отпрыгнули как кошки и злобно зашипели, окружая его. Свенд вертелся как мог, грозя всем сразу, но силы после пробежки были не те, что раньше — его дыхание было быстрым и хриплым. Он ухитрился обернуться и что-то крикнуть, но в тот же миг на него прыгнуло сразу двое хъярнов. Богатырь едва увернулся, из последних сил размахивая лесиной. Я вышел из ступора и оглянулся на наш плот. Хотя он уже касался передком воды, но все еще прочно лежал на песке; чтоб его сдвинуть, надо было быть таким же силачом, как и Свенд. Лихорадочно соображая, как его столкнуть в воду, я увидел еще одну деревяшку, которую лесник хотел употребить как шест. Я схватил его, и, со стоном встав на обе ноги, постарался вогнать шест под плот. С усилием подымая его, я добился продвижения плота на пару сантиметров. Дико заболела раненая нога, но я сжал зубы и еще раз подвинул плот. И еще раз.