Голова тут же закружилась, и я снова рухнула в кресло. К горлу подступила тошнота.
— Какого демона ты делаешь? — чуть не рыча, поинтересовалась я у Абрахама, прикидывая куда мне подлили адское зелье Талвии и когда Его Змейшество успел обзавестись еже и этой отравой.
— Совершенно ничего не делал, — пошел в отказ магистр, с абсолютно серьезной миной. Чем только укрепил во мне убеждение в том, что я еду крышей. — Это ты мне скажи, что это было и как часто на тебя такое находит?
— Да так… — поморщилась я, плотнее укутываясь в плед. — Пока не пойму. Но это как-то наплывами. Само. Может, когда не соображаю нормально. Или из-за ментального воздействия прорвало. Не знаю, давай потом как-то на эту тему поговорим, а? По ходу дела?
Сказать, что Абрахам был очень не согласен, не сказать ничего. Но промолчал. Оно ж и правда пока на людей не бросаюсь, то вполне себе безобидная. А там…
— Читай, что там дальше. Время поджимает, — попросила я, бросив взгляд на серое небо за окном.
О времени оно мне не сказало ровным счетом ничего, кроме того, что еще пока день. А я почти не спала. Ну, так часа два-три, пока очень внимательно читала «Историю континента Ливерсил от начала и до дня сегодняшнего». Притом день сегодняшний был датой тысячу двести тридцать пять лет тому назад. Там еще пара месяцев и дней, но они особо ни на что не влияли. Правда? Главное суть. Написана она была так интересно, что прочитав первых три листа, я не только ни черта не запомнила и не смогла бы даже под пытками сказать, что там понаписано, но попросту уснула, устроив голову на подлокотнике. В результате проснулась с больной башкой и не поворачивающейся шеей.
Абрахам еще какое-то время сверлил меня подозрительным взглядом, но решил именно это отложить на потом. Кроме:
— С гибискусами как-то не понятно. Может он что-то хотел этим сказать, и был уверен, что ты поймешь…
— Не знаю я. — Глаза снова начали закрываться, но я усилием воли их открывала. По одному. — Давай читай и пошли уже холодно здесь. Твоя мать не могла найти местечко с климатом потеплее? На островах или в Инии. И вообще, как ты его нашел, если о матери почти ничего не помнишь?
— Рылся в родительских бумагах… Лаборатория кстати отцовская. В своем дневнике он пишет, что «Элианна страшно злится, когда остается копоть на обоях, потому лабораторию лучше перенести туда, где это не так страшно».
— Там же темно, как в гробу! Артефактору разве не нужно место посветлее.
— Темнота — это как раз исправимо. Раньше лаборатория отца была там, где твоя комната. А после третьего пожара… в общем мать решила не изощряться и мебель там та, которая под руку попалась. Так дед говорил.