От Варфоломея исходила опасная притягательная сила, которой было невозможно противостоять. Для Евы он стал искушением, а самый разумный способ побороть искушение, как известно, поддаться ему. Вот почему, когда они оказались под вывеской с плохо нарисованной голубкой, Ева сказала:
— Не хочешь кофе? У меня…
— Нет, — ответил Варфоломей, — кофе никто из нас не хочет.
На ресепшене никого не было.
Они чинно и неторопливо поднялись по лестнице. Ева открыла дверь и практически сразу же оказалась в крепких объятиях Варфоломея. Их губы соприкоснулись. Ева закрыла глаза, и…
— А вот и я! Ева, Рим был… прекрасен! Ой, я помешала?
Маринка с шумом ворвалась в номер, к счастью, без своего Анжело. Она остановилась, сканируя обстановку. Вне всякого сомнения, Маринка успела поймать момент, когда Ева и Варфоломей отшатнулись друг от друга. Появись она немного позже…
— Мне пора, — сказал Варфоломей.
— Да, наверное. Увидимся.
Под пристальным взглядом Маринки Ева и Варфоломей почему-то пожали друг другу руки. Он держал ее ладонь чуть дольше, чем нужно, словно хотел взять и увести Еву с собой.
Варфоломей обошел Маринку и покинул номер. Хвост недовольно метнулся в сторону, но, к счастью, не попал в дверной косяк, иначе черту стало бы еще более неприятно.
— Одобряю, — сообщила Маринка, когда шаги на лестнице стихли.
Она достала смартфон и посмотрела на часы.
— Надо начинать собираться.
Ева непонимающе посмотрела на подругу.
— Ты что, забыла, что мы завтра уезжаем?
— Совершенно. Мне нужно…
Она почти выбежала из номера, но в лобби Варфоломея не оказалась. Ева вышла на улицу и опешила: все снова заволокло туманом.
— Какие-то чертовы унесенные ветром, — пробормотала она. — Но что делать? Подумаю об этом завтра.
И тут Ева поняла, что у нее опять не осталось телефона Варфоломея.
На следующий день после расставания с Евой Варфоломей проснулся, посмотрел в окно и сразу почувствовал, что мир изменился. Нет, вид за окном не имел к этому ощущению никакого отношения. Там все так же стояли венецианские особнячки, светилось небо такой же невероятной голубизны, а море все так же плескалось и разбегалось стремительными волнами, когда по его глади скользили вапоретто.
Варфоломей натолкнулся на удивленные взгляды туристок, которые стремительно пронеслись на катерочке, и вспомнил, что лучше все-таки одеться. Натягивая штаны, черт ощущал пустоту и некоторую незавершенность. Проще говоря, он был в растрепанных чувствах.
Едва проглотив маленький шот эспрессо (горячего, черного и крепкого, как самое адское пекло), он отправился к Евиному отелю. Естественно, немедленно обнаружилось, что «обе синьоры уехали в аэропорт». Парень на ресепшене зачем-то уточнил, что они «улетели в Москву, а там наверняка очень холодно». Он даже энергично потер локти, стараясь продемонстрировать насколько.