Вместо ответа Иннокентий подошел к вешалке, где висел его пиджак, и вынул из кармана потертую записную книжку.
— Вот, поглядите. — Раскрыв книжку, он положил ее перед следователем. — Может, пригодится…
Абашеев увидел список фамилий, и против каждой — аккуратно выведенную сумму.
— Что это?
— Да договора эти самые. Ну, что Ромин тут назаключал. Ведь как получилось? Был я в Лосихе, на сессии. Мне и показывает председатель штук десять этих бумажек. Между прочим, все Валькой написаны. Посмотри, говорит, на всякий случай — ты своих знаешь, а им надо было эти договора заверить, дескать, подписал действительно такой-то, и печать приложить. А от Лосихи до нас не ближний свет, каждую бумажку проверять не пойдешь. Ну, посмотрел я договора, расписки, все вроде по правилам. И подписи, и суммы, и все данные. Но только взяло меня сомнение…
Золотухин передохнул и потянулся за папиросами.
— Уж больно много этих договоров, понимаете? И на поставку сена, и на аренду лошадей и лодок, и на перевозку груза. А у партии ведь и катера свои есть, и машины. Вот я и переписал договора на всякий случай.
— А что люди говорят? Или не спрашпвали?
— Спрашивал. Все сходится, в том-то и дело.
— Сходится?.. — Абашеев пытался понять, как все это получилось. Против фамилии Орлова в списке стояло двадцать рублей. Выходит, старик получил только эту сумму. А как же телеграмма? Ведь в телеграмме написано ясно — сто двадцать!
— Ну что? — спросил Золотухин. — Не пригодится?
— Пригодится! — Абашеев вздохнул с облегчением, словно разрешил трудную задачу. — А только договора все равно затребовать придется. И не один, как я думал, а все. Я тут, признаться, одного не понимал. Меха-то ведь денег стоят. И немалых, если их скупать чуть не мешками. А где их взять? Вот Ромин с Таюрским и додумались…
— Вот оно что! — протянул Золотухин. — Но ведь хищение, — докончил за него Абашеев. — Конечно! Договор заверен, деньги выплачены. А потом к слову «двадцать» дописывается «сто», и разница кладется в карман.
— Ну и ну! — Золотухин покачал головой. — И откуда только такие берутся? Ромин-то ведь молодой совсем. Тут у нас как-то собрание было, так он первый выступать начал… Неужто можно так?
Абашеев невесело усмехнулся.
— Я сейчас, знаете, что вспомнил? Мальчишкой я на Оке жил. Места там богатые, грибные. Очень я любил по грибы ходить. Возьмешь, бывало, кошелку, и на весь день… Так вот, попадались мне иногда и такие. Посмотришь снаружи — гриб, как гриб. На вид даже лучше других иногда. А возьмешь в руки, он и развалится. Червивый, значит. И как туда червяк заполз? Гриб-то молодой совсем…