— Рой. Роюшка. — Голос у меня вдруг сделался ласковый и жалостливый. Всхлипываю, слезы в три ручья. — Прости меня, Роюшка. Я злая, злая дура.
Парень перепугался, кинулся ко мне, давай успокаивать. Прижал меня к себе, лапищей свое наглаживает. Я пригрелась и успокоилась. Выглядываю из укрытия, вижу гору тряпок рядом.
— Что ты принес?
Рой обрадовался, что настроение сменилось, и показывает мне.
— Смотри, я пошарил на верхних этажах и нашел нам одежду, а то эта ряса уж больно противна.
Это да, вспомнила свою дерюгу и содрогнулась.
— Так, — кричу и выскакиваю из его лап, — посмотрим, что ты там притащил.
Это в сторону, отбрасываю длинные шерстяные юбки, нечего улицу мести. Что тут еще, нахожу мальчишеские лосины. Это подойдет. Рубаха, жилетка. Натягиваю все на себя, верчусь, жаль, зеркала нет, но по глазам Роя вижу, слишком сексуально. Вон он опять слюни пускает. Смотрю вниз, задница слишком обтянута, спереди линия треугольника так и просится под мужскую лапу. В этом мире так ходить нельзя, проблем не оберешься. Поднимаю одну из юбок и, прикинув длину до колена, говорю Рою.
— Отрежь вот так.
Он легко, не напрягаясь, отрывает руками ненужную половину.
Глядя на эту демонстрацию, качаю головой.
— Вот поэтому у меня все и болит, чудовище ты этакое.
Пробираемся по темным улицам. Впереди Рой со своей алебардой, за ним я с кинжалом на поясе. Мой защитник настоял, чтобы я его из ножен не вытаскивала, так он сказал ему за меня спокойней. Из-за широкой мужской спины ничего впереди не вижу, иду шаг в шаг за Роем.
Бац. Больно врезаюсь лицом в грубую куртку моего внезапно остановившегося поводыря.
— Что? — Шепчу и сую голову.
Рой поднимает руку, сжатую в кулак, типа молчи.
Затыкаюсь и прислушиваюсь действительно, через какое то время и мое ухо улавливает звук тяжелых шагов. Они все громче и вот по перпендикулярной улице пробежал отряд вооруженных горожан. Я вздыхаю, над городом стоит зарево и остро воняет паленым.
Рой махнул рукой, и мы снова пошли. Еще несколько кварталов и все яснее становится слышно шум битвы. Мы идем в этом направлении, и я чувствую острое желание развернуться на сто восемьдесят градусов. Дергаю Роя за рукав, с требованием одуматься и не лезть на рожон. Он оборачивается.
— Пойдем, глянем одним глазком, осторожненько.
— Если после твоего осторожненько, — ворчу ему в спину, — мне опять придется бегать, как угорелой, то….
— Тихо! — Рука Роя вжимает меня в стену.
Мимо проносятся несколько человек в зеленых плащах. Мы заворачиваем за угол и, пригнувшись за забором, выползаем на площадь. Там настоящая мясорубка, причем непонятная. Большой отряд рыцарей в зеленых плащах прижал к стене отряд поменьше в такой же зеленой форме. Обороняющиеся теряют своих бойцов прямо на глазах, поскольку их атакуют со всех сторон, кроме рыцарей клана еще и послушники трибунала, и большая группа горожан. Их все меньше и меньше. Один из них без шлема, его черные кудрявые волосы развеваются на ветру.