— Мать честная, да это же Эстегон. — Оборачиваюсь к Рою. — Смотри, ты видишь.
— Вижу, вижу. — Истар, видимо предчувствуя неприятности, радости не выказал.
Последние защитники гранда падают рядом с ним. Еще мгновение и Эстегон останется один против толпы.
Я смотрю на Роя, он отворачивается.
— Я прошу тебя, помоги ему. — Беру его за руку. — Прошу тебя.
— Ты хочешь, чтобы я рискнул тобой, собой, всем, ради какого-то гранда. — Рой старательно заглядывает мне в глаза.
Что ты там хочешь найти, спокойно отвечаю на его взгляд. Вот они мужики, сразу ищет повод для ревности. Да ничего такого нет. Не пугайся. Но говорю совсем другое.
— Может ты забыл, так я тебе напомню, именно какой-то там гранд спас твою и мою задницу от виселицы, и не знаю, как у вас истмари, а у нас, у людей, принято платить добром за добро. — В моем взгляде весь вселенский укор.
Он яростно отворачивается.
— Ладно. Ты права. — Рой снимает куртку и рубаху. — Но это в последний раз. Сегодня я расплачусь с ним за нас обоих, и мы квиты. Согласна?
Киваю головой.
— Согласна.
Крутанув алебарду в руке, Рой вышел из укрытия и пошагал к месту схватки. По заигравшим узлам мышц было видно, что началась боевая трансформация.
Я, конечно, знал, что ты — идиотка, но чтобы настолько. Проявившийся внезапно Варга вылил на меня целый ушат своего демонического разочарования.
Чем это вы недовольны, ваше демоническое величество, чем же вас так разочаровала ваша нижайшая подданная. — Обрушиваю на него не меньшее ведро иронии и сарказма.
Видимо, он действительно разочарован, поскольку совсем не впечатлился.
Когда ты трахалась на столе в грязной казарме с получеловеком, я хоть и не одобрял, но хотя бы мог понять и объяснить все твоими низменными инстинктами и порочностью. А сейчас! Поставить все на кон, рискнуть всем, и ради чего? Ради карих глаз и милой мордашки юного гранда. Это по-другому, чем глупостью не назовешь.
Что ты несешь! — Возмущенно напускаюсь на него. — У людей это называется порядочностью. Человек в беде, мы обязаны ему помочь.
Ага, только если этот человек симпатичный «итальянец» с миндалевидными глазами. — Он расхохотался. — Не забывай, голуба, я ведь сижу в твоей голове. Меня не обманешь, как дурачка Роя.
Ты мерзкий, злобный дурак. — У меня не нашлось подходящих аргументов, и я перешла к оскорблениям. — Не желаю с тобой разговаривать. Заткнись!
Да, пожалуйста, я тебе не нянька.
Грозный рев, обрушившийся на площадь, оторвал меня от ссоры с демоном. Смотрю во все глаза. Матерь божья, мое чудовище размахивает теперь уже не кажущейся большой алебардой и ревет во все горло. Ну, что за понты, Роюшка, — вздыхаю я, — что за глупость. Набросился бы на них сзади, разогнал бы всех, пробил дорогу Эстегону и тикать. Так ведь нет. Мы же все Святославы, мать их. Подавай нам честный бой, «иду на вы» и всякая такая мура. Бесите меня все.