. В число задач приставов входило следить за тем, чтобы служилые татары не совершали насилий над русским населением, даже над враждебными великому князю новгородцами, в частности, не захватывали их в плен: «…Вси же князи поидоша, кииждо из своеи вотчины, розными дорогами со всех рубежов, воююще и секуще, и во пленъ ведяху, татаром же князь велики не повеле людеи пленити»
1046.
О том, чем могло обернуться для служилых татар неподчинение русским властям, свидетельствует пример Шах-Али (Шигалея), царевича из династии ханов Большой Орды, бывшего в 1516—1519 гг. ханом в Касимове, а в 1519—1521 гг. – в Казани. В сентябре 1532 г. он получил от великого князя Василия III в кормление Серпухов и Каширу. В то же время его младший брат Джан-Али был назначен ханом Казани. Считая себя обойдённым и сам желая получить казанский престол, Шах-Али завязал самостоятельные связи с Казанью и другими татарскими государствами, на что не имел права по условиям службы. Когда в январе 1533 г. об этом стало известно Василию III, на Шах-Али обрушилась суровая кара: «Тоя же зимы, генваря, князь велики Василей Ивановичь всеа Руси положилъ опалу свою на бывшаго царя Казанского Шигалеа, что онъ правду свою порушилъ, учалъ ссылатися въ Казань и въ иные государьства безъ великого князя ведома; и за то его велелъ князь велики ж жалованиа свести съ Коширы и съ Серпухова, да поимавъ съслалъ на Белоозеро и съ царицею и посадилъ за сторожи»1047.
Татары двора Шах-Али были арестованы вместе с ним и посажены в тюрьмы в Твери, Новгороде, Пскове, Орешке и Кореле, где часть из них умертвили: «…бысть ихъ в Новегороде 80 и боле, и пометаша ихъ въ тюрму; они же по своеи скверно [и] вере во 5 днии вси изомроша; такоже и во Пскове 70 вскоре изомроша»1048, «Того же лета, месяца июня въ 26, посадиша Тотар царя Шигалея людеи 73 в тюрьмоу в Середнемъ городе под Боурковским костром от Великие реки, на смерть, и малых деток 7 в том же числе, и те изомроша в день и в нощь, и выкида их вон, а восмь живы остася в тюрьме ни поены ни кормлены на многи дни, а тех прибиша; а катунеи посадиша в ыноую тюрьмоу»1049.
Всего было казнено около 200 придворных татар Шах-Али, а их жён и детей спустя некоторое время крестили: в Пскове «Тотарок крестиша; а моужеи их оуже оутушили в тюрми 72 человека»1050, в Новгороде «онехъ преже реченныхъ Татаръ се же жены же ихъ, видевше мужеи своихъ по своеи сквернеи вере скорую нужную смерть и погибшихъ душею и теломъ, они же, яко отъ сна воспрянувше, и начаша приходяще молитися боголюбивому архиепископу Макарию и просити святаго крещения… А крестишася числомъ въ Новегороде женъ 43, а детеи 36; а крестиша ихъ месяца генваря въ 23 день. А во Пскове крестиша женъ и детеи 51, а в Орешке 12, а в Кореле 30»