привлекательного «старика» Джорджа Клуни, чем на гения кухни.
Пока он приближался, его походка была легкой и неторопливой, а в выражении лица
не было ни намека на тревогу или беспокойство, только лишь замешательство.
— Что происходит? Почему вы собрались здесь вместе, вместо того, чтобы
работать? — спросил Стивен, глядя на двадцать пар глаз, устремленных на него, и еду для
сегодняшнего ужина, приготовление которой было остановлено на полпути.
Он поймал мой взгляд, как будто искал ответ, и я с ужасом поняла, что он забыл. Как
вообще такое было возможно? Это был самый важный день года среди кулинаров.
Рождество, Сочельник, Четвертое июля и «Оскар» собранные воедино. Я говорила с ним
по телефону прошлой ночью, но пытаясь не сглазить, я специально не сказала ни слова об
«объявлении». И к тому же, наш разговор был сосредоточен на... более личном.
Но с тех пор, как Стивен заполучил статус шеф-повара, его внимание было
отвлечено от ресторана в сторону других занятий. Только за последние два года он принял
участие в различных телепрограммах на Food Network, разработал новую концепцию
ресторана, которая должна была стартовать следующим летом на Южном Манхэттене, и
придумал дизайн линии посуды для Williams-Sonoma ( прим. Williams Sonoma — бутик
кухонных принадлежностей, мебели и элементов дизайна для столовой и кухни. Williams
Sonoma — это Rolls Royce на рынке посуды, кухонного оборудования и принадлежностей,
аксессуаров и декора для кухни и столовой. Магазин Williams Sonoma основан в 1956 в
Сан-Франциско США)
Это означало, что во время его отсутствия я оставалась, чтобы управлять
повседневными делами в Brindille. Обязанность, которой я гордилась и к которой
относилась с большим уважением. Ни что больше в наших отношениях не значило для
меня больше, чем тот факт, что Стивен доверял мне все полномочия для самостоятельного
приготовления постоянно меняющегося дегустационного меню. Ни один ингредиент не
повторялся для отдельного заказа — личное достижение, которое раздвинуло мои
3
границы и заставило меня стать более энергичной и изобретательной, чем когда бы то ни
было.
— Гвен? — спросил он, опуская твердую руку на мое плечо. — Не хочешь
объяснить?
Я открыла рот, чтобы напомнить ему о важности сегодняшнего дня, когда зазвонил
телефон, прервавший меня. Когда никто так и не пошевелился, он спросил:
— Кто-нибудь собирается ответить? — еще один звонок нарушил звенящую