самом деле в глубине своей души или это было тем, что как ей казалось, от нее ожидало
общество. Я была свидетелем того, как Мисси увлекалась чем-то раньше — теннис, когда
она баллотировалась на пост президента в старшей школе, и во время всего этого
опрометчивый набег на кружок бальных танцев в колледже. Она была тем, кто испытывал
искреннюю заинтересованность, и во время этого не нуждалась в том, чтобы носить дикие
узоры и неоновые цвета, чтобы излучать счастье. Я не видела ее в таком настроении и
полной энтузиазма уже долгое время.
— Мне жаль, — сказала я, она знала, что мои слова были из-за искреннего
сочувствия, а не жалости.
— Спасибо. Ты единственная, кто никогда не давит на меня и не заставляет
чувствовать так, как будто моя единственная цель в жизни — залететь. Так или иначе, —
сказала она, допивая коктейль в два глотка и ставя бокал на кофейный столик, — мы
отклонились от курса. Выкладывай, Гвен. Сначала ты живешь размеренной жизнью в Сан-
Франциско со Стиви, а в следующий момент ты возвращаешься в Денвер и удобно
устраиваешься с Логаном на кухне. В чем дело?
— Случилась третья звезда Мишлен, — сказала я, стараясь игнорировать
покалывания у себя в груди из-за предательства Стивена. Мне было интересно знать,
когда рассеются злость, смятение и сердечная боль. Возможно, это никогда не пройдет, а
только спрячется где-то глубоко, постоянно напоминая о цене близости и доверия.
Возможно, это было трудным уроком о риске и его последствиях в выгоде игры по
правилам.
Мой отец предупреждал меня, что роль су-шефа состоит в том, чтобы поддерживать
шеф-повара, а не затмевать его. Он убеждал меня развиваться самостоятельно еще до
того, как мое дегустационное меню все разрушило, но я любила Стивена, верила в его
восхождение к славе и страстно желала заполучить знания от его природного таланта.
Мне никогда не приходило в голову, что мне не отвечали взаимностью. А потом в
припадке ревности он выгнал меня со своей кухни, из своей постели и из своей жизни
самым унизительным образом.
У Мисси отвисла челюсть после того, как я закончила рассказ этой мерзкой истории.
— Вот мудак.
— Если забыть о его наименее впечатляющей части тела, тогда не о чем особо
жалеть.
Она хихикнула.
— Тем не менее, он должен был похвалить тебя, а не увольнять.
— Да, уж, — я пожала плечами, глядя на ярко-красные покачивающиеся кораллы в