Впрочем, спокойствие это длилось недолго. У Алесты все получалось, те стволы, в которых еще теплилась жизнь, легко восстанавливались под ее руками. Магия подчинялась ей, словно стараясь искупить свою вину. Но очень скоро на изломанные ветки упали первые горячие слезы. Алеста и сама толком не знала, почему плачет, она зло стирала слезы с ресниц, а они появлялись снова и снова. Она могла сколько угодно запрещать себе плакать, от нее уже ничего не зависело. Горе, которое она старалась загнать поглубже в душу, рвалось на свободу, разрывая свою клетку. Алеста чувствовала себя покинутой, никому не нужной, а главное, бесполезной.
– Не плачь.
Алеста, в этот момент наклонявшаяся над поваленным деревом, от неожиданности вздрогнула, не удержала равновесие и упала на землю. Она была абсолютно уверена, что одна здесь! Дело было даже не в том, что она не слышала шагов – или в ее уверенности, что нелюди не посмеют докучать колдунье Арбор. Просто она должна была почувствовать энергию любого живого существа издалека, а она не чувствовала ровным счетом ничего, пока не услышала голос.
Правда, этот голос был знакомым, и, подняв взгляд, она поняла, почему упустила его энергию. Тот, кто стоял сейчас рядом с ней, не был по-настоящему жив.
Она плохо знала Родерика – да вообще не знала! Они не общались, даже когда он был живорожденным вампиром, он большую часть времени проводил с Керенсой Мортем. А когда он стал королем зомби, Алеста и вовсе предпочитала держаться от него подальше. Да, она знала, что этот вид разумен… Но она посмотрела достаточно фильмов ужасов, чтобы ожидать, что Родерик в любой момент бросится на нее и попытается загрызть.
Сейчас он был далек от хищного голода. Король зомби наблюдал за ней спокойно, и в красных глазах Алеста видела лишь сочувствие. Однако когда он протянул ей руку, чтобы помочь встать, колдунья так и не решилась дотронуться до него. Ей было стыдно за это, она понимала, что с союзниками так себя не ведут, но ничего не могла поделать. Инстинкт самосохранения не обманешь!
– Что ты здесь делаешь? – тихо спросила она.
– Пришел узнать, как у тебя дела.
– С чего бы тебе вдруг беспокоиться обо мне?
– Амиар попросил.
Не слишком заботливо – но он хотя бы честен. Какая может быть забота? Они ведь друг другу никто!
– Почему именно тебя?
– Сам не знаю, – пожал плечами Родерик. – Возможно, из-за эффекта неожиданности – ты приготовилась спорить с кем угодно, только не со мной. А может, я просто не нужен ему сейчас, и другого задания для меня нет.
– Мне не нужна помощь!
– Я тоже так думал. Но теперь мне кажется, что нужна.