Но вот они заговорили о Медведеве.
— Как? — быстро спросил Виктор, узнав о решении Олега Николаевича не ехать на Бауманскую. — Не узнаю! Пренебрегать моей сестренкой? — Он возмутился. — Ну, я ему задам трепку — живо двинет за тобой хоть на край света!
— Нет-нет! — воскликнула Ольга и даже сверкнула глазами. — У меня уже нет мест.
Помолчали. Пристально взглянув на сестру, Виктор внезапно спросил:
— Сидишь, насупилась. Очень напоминаешь моих внучат. Что с тобой?
Сестра ознобливо повела плечами. В комнате было жарко.
— Мне, Витя, передалось твое настроение.
— Интересно, а какое у меня такое настроение? Я, кажется, веселей вас обеих.
— Насчет домашнего очага…
— Ах, вот… Да, у меня не все ладно. Ну а тебе о чем волноваться? Молодая, красивая. У тебя очаг будет как надо. Скоро! Мужским духом повеет, это я тебе предсказываю. Эх, сестренка! Это мне плохо, китобою, да таким, как Медведич, с его увечьем…
— С увечьем? Да он у нас таким кавалером станет! Ты его еще не видел. Не равняйся!
— Нельзя равняться? — удивился Виктор и рассмеялся от удовольствия. — Неужто уже настолько хорош?
— Увидишь.
— Семью его отыскала?
— Отыскала.
Ольга сказала это тоном, прекращающим расспросы.
Мать тут некстати вставила:
— Бродяги вы морские. Несчастливцы.
Виктор посмотрел на обеих женщин и переменил разговор.
— Мы приготовили для него сюрприз. Вы, конечно, уже заметили: это мужик непоседливый. Он как-то говорил: надоест море, куплю машину, буду во время отпусков ездить по стране. Я, говорит, мало видел, разве когда шоферил, а в воздухе не посмотришь как следует. Вот мы и сложились — легко было, народу на флотилии куча мала, собрали на «Москвича» с ручным управлением. Достать быстро, да еще с ручным, оказалось, правда, делом нелегким, но мы все навалились на капитан-директора. Он, конечно, не хотел — хлопотно, но и отказаться не смог. В Москве тут ему помогли: в один момент все сделали — он даже не ожидал… «Бродяга» наш теперь с машиной!.. Может, еще нас троих покатает…
Ольга порывисто встала, нежно провела рукой по чисто выбритой щеке Виктора и вышла в кухню.
…Ввалились Леня Кранец, Кошелев, Паша и Сережка Мурашовы и Виктор Петрович. А вместе с Виктором вошла и Ольга Николаевна.
Она помнила, увидев гостей Медведева, рассказ Виктора о знакомстве командира вертолета со старшим матросом Мурашовым. Сережка был братом старшего матроса — и, значит, тем самым Сережкой, который, не морщась, пил на острове морскую воду, а для других, лазая по скалам, добывал пресную. Она заметила: будучи явно моложе Паши, он старался выглядеть постарше, боялся улыбнуться и вроде бы не смотрел на нее. Остальные, без сомнения, с первого взгляда были покорены ею, и радость их встречи с выздоравливающим товарищем еще больше вспыхивала от удовольствия, почти восторга, с которым они оглядывались на Ольгу Николаевну. Им было приятно запросто говорить при ней Виктору «Витя», а Олегу Николаевичу «Медведич».