Кожу зажгло так, словно в нее разом впилась тысяча раскаленных игл. Кислый запах, противное бульканье и никакой возможности выбраться.
Вытащив руку, попыталась стряхнуть с нее налипшую жижу. Бесполезно. От безысходности и чувства омерзения потерла ее о щеку и тут же пожалела – щеку обожгло болью, а вот слизь никуда не делась. Я пригляделась и какое-то время с ужасом рассматривала свою руку. Вернее, то страшное и склизкое, во что она превратилась. А потом от боли и шока, кажется, потеряла сознание. Ненадолго.
Из забытья выдернул громкий писк. Господи, Яги! Зверек вылез через воротник, перескакивал теперь с плеча на плечо и протяжно выл, временами переходя в оглушительный свист.
– Прости, дружок, – выдохнула я и закашлялась.
От резкого отвратительного запаха тошнило, тело ощущалось бесформенным кулем, ни рук ни ног – только жар.
Я чувствовала, как яд разъедает кожу и все глубже проникает в тело. Как меня словно переваривает огромный чужеродный организм. Это болото, похоже, решило меня съесть! Не так я думала умереть. О господи! Да я вообще не собиралась умирать!.. Но чем дальше, тем безразличнее это становилось. Только бы ушла боль…
Несмотря на истошный вой Яги, я то уплывала в спасительное небытие, то вновь выныривала и глухо стонала. Аран, где же ты… Подумала – и усмехнулась произошедшим во мне переменам. На пороге смерти кого я зову, о ком думаю? Не о родных и любимых родителях – о высокомерном варваре, бросившем меня!
В груди затеплилась злость, на мгновение озарив надеждой. Заморозить к чертям это болото!
Не вышло… От одной мысли о силе по телу прошла судорога, и я отключилась. Видит бог, в тот момент я была бы рада, если бы навсегда, но что-то заставило меня вернуться. Дуновение ветра окатило приятной прохладой, и надо мной вдруг раздалось громкое, отчаянное:
– Кристи!!!
– Не может быть… – прошептала я и снова потеряла сознание.
– Как же ты туда угодила, неразумная? – с тревогой в голосе спрашивал Аран, обдавая волнами силы. В местах, где он проводил руками, боль отступала, а на смену жару приходила блаженная прохлада.
– Повздорила с вашей богиней, – едва слышно просипела я и закашлялась, отчего боль мгновенно вернулась.
– Потерпи, флайт уже близко.
Я не помнила, как Аран вытащил меня, и не знала, где нахожусь сейчас. Тело казалось раздутым и ватным, и я даже не понимала, на чем лежу: на шелковистой зеленой траве или на потрескавшейся грубой земле. Впрочем, мне было все равно.
– Почему ты вернулся?
– Решил, что отец подождет, а ты – нет, – глядя мне прямо в глаза, сказал он.