– Тогда я с вами, – сказала Макаса.
– Двух плащей у меня нет, – ответил Газлоу. – И уж поверь мне, девочка, тебе там незамеченной не остаться. Ты производишь немалое впечатление везде, где бы ни появилась. Потому лучше останься здесь. Не подвергай мальчишку лишнему риску.
– Его. Зовут. Арамар.
– Верно, верно. Я знаю.
– Тогда так и говори.
– Как? Зачем?
– Чтобы я видела, что ты понимаешь: он – живой человек. И знала, что ты неравнодушен к нему хотя бы настолько, чтобы запомнить его треклятое имя.
Газлоу выпрямился, встал, перегнулся через стол и взглянул прямо в глаза Макасы.
– Мой пилот – Арамар Торн, – сказал он. – И, сказать правду, пар… Арам мне по нраву. Я не допущу, чтобы на барже с ним что-нибудь стряслось. Даю слово.
На миг Макаса задумалась, многого ли на деле стоит слово гоблина, но затем удовлетворенно кивнула. Удовлетворение было порождено мыслью, что этот треклятый Газлоу действительно сделает все, чтобы с Арамом ничего не случилось… по крайней мере, до гонки.
Глава двадцать восьмая. Улыбки со всех сторон
Газлоу и Шустр спустили шлюпку, сели на весла, взяли «Паросвист» на буксир и отвезли Арама на Гоночную баржу.
Как только шлюпка подошла к пристани, Арам попытался встать, но наступил на собственный плащ и едва не вышиб себе мозги о причальную тумбу. Плащ шили на кого-то, по крайней мере, на полторы головы выше Арама ростом, и, мало этого, он слишком уж напоминал плащ Шепчущего. Араму постоянно чудился запах жасминовой воды, намертво впитавшийся в ткань.
Шагая между Газлоу и Шустром и изо всех сил стараясь не наступить на полу плаща, Арам подошел к концу очереди желающих зарегистрироваться, вытянувшейся к гному Пшиксу Медноштифу и гоблину Поззику. Основатели и совладельцы Гоночной баржи, сидя за длинным деревянным столом, заносили имена участников в огромную толстую книгу.
– Судно? – спросил Пшикс.
– «Обжора», – ответил стоявший перед ним гоблин.
– Владелец? – спросил в свою очередь Поззик.
– Раззерик.
– Конструктор? – спросил Пшикс.
– Раззерик, – ответил тот же гоблин, уже не без досады.
– Пилот? – неумолимо спросил Поззик.
– Раззерик!!! – взревел гоблин. – Вы оба прекрасно знаете, кто я такой, чтоб вам лопнуть!
– Проходи, – сказал Пшикс, махнув рукой в сторону.
Что-то ворча себе под нос, Раззерик отошел в сторону и встал перед своей красно-зеленой лодкой. Еще один гоблин – постарше, но очень почтенного и даже симпатичного вида – занял место напротив и начал рисовать Раззерика и его лодку! Гоблин-художник работал с невероятной быстротой. Казалось, он не стремится придать рисунку законченный вид, а только намечает детали, наносит на бумагу ровно столько информации, сколько потребуется, чтобы завершить работу позже.