Однако теперь он сумел разглядеть ее целиком – полностью, во всем ее великолепии. От нее пахло одновременно цветником матери в весеннюю пору и свежескошенной травой. Но прежде всего Арама поразили цвета – множество тончайших оттенков, принесенных ею с собой в этот мир. Казалось, это маленькое (на добрых два пальца ниже Арама) существо собрано воедино из лепестков целой теплицы орхидей! Кожа ее была багряно-розовой. Цвет волос по мере удаления от скальпа светлел, переходя от бордового к цвету мальвы, сменявшемуся фиолетовым, затем – индиго, затем – светло-голубым. Эльфийские острые уши имели цвет спелого персика, а кончики их розовели, как цветы вишни. Черты ее лица были тонки и нежны, за исключением огромных зеленых глаз, и этот контраст придавал ей особую миловидность.
Цветок, с которого все началось, к этому времени успел распуститься, явив миру кроваво-алую (или, может, малиновую) сердцевину в окружении белых лепестков с бледно-желтыми и розовыми прожилками, и, казалось, украшал ее длинные локоны, хотя на самом деле тоже был частью ее тела. Не обошлось и без других цветов: ребячески-желтых соцветий и бледно-розовых бутоньерок вокруг шеи и вишневых цветков с желтыми сердцевинами, скромно прикрывавших ее маленькую грудь. Сиреневые листья, покрывавшие тело, темнели книзу и расходились у талии, образуя нечто вроде пояса цвета морской волны, отделявшего торс от нижней части тела.
Как будто в этом была нужда! Как будто без этого можно было не заметить разницы между верхней и нижней половиной ее тела! Ведь ниже пояса она была чем-то сродни четвероногим кентаврам. Но, несмотря на это, она была ничуть не похожа на тех кентавров, которых Арам видел в Живодерне. Те полулюди-полузвери были огромны, массивны, откровенно безобразны. Она же была мала, изящна и элегантна, а нижняя часть ее тела не имела ничего общего с тяжеловесностью лошади, скорее напоминая гибкого, стройного олененка, покрытого короткой темно-лиловой шерсткой в бордовых и кирпично-красных пятнах. Крохотные черные копытца тоже отливали темно-лиловым, а хвостик – того же цвета, что и волосы – заканчивался тонкими сине-зелеными завитками. Несмотря на все эти необычные признаки, эта… девочка (да, девочка: с виду ей было около двенадцати – столько же, сколько и Араму) просто заворожила нашего юного героя – что до некоторой степени объясняет, почему он замер на месте, глядя ей в глаза и разинув рот.
Сказать по чести, он был вовсе не единственным, кто с глупым видом таращился на новорожденную. Напротив Арама, за спиной этой дочери природы, точно так же разинув рот, застыла Макаса Флинтвилл. Клок с Мурчалем, тоже разинув рты, стояли по бокам.