— Ты что, сошла с ума? — вспылил он. — Я… — В это время прозвучал гонг, и он вскочил с места. — Брокат идет неплохо, — пробормотал он про себя. — Да и Сурок тоже.
— Ты действительно?… — спросила Эвелин.
— Тихо! — крикнул он. — Они завершают забег, выходят на финишную прямую. Впереди Брокат! Сурок третий! Он обгоняет! Брокат! Сурок! Темп! Нажми!
Лошади пересекли линию финиша. Маффи опустился на скамейку и вытер со лба пот.
— С ума сойти, — сказал он, переполненный счастьем. — Первый Брокат, за ним Сурок. Мы выиграли! Это же полторы тысячи за десятку!
— Я тебя спросила, не разговаривал ли ты с кем-нибудь в ту ночь, — упорно повторяла Эвелин.
— В какую ночь? — удивленно спросил он. — Ах да, тогда, когда это случилось с Фридеманами. Оставь меня в покое. Какое мне дело до Фридеманов? Мы выиграли! — Он попытался обнять ее, но она отстранилась.
— Эдгар! Если я тебе хоть капельку дорога, то скажи мне, что ты в деле Фридемана…
Маффи вынул билеты из кармана и впился в них взглядом, не веря своим глазам.
— Какие цифры ты назвала, когда покупала билеты? — спросил он каким-то свистящим шепотом.
— Как ты и велел — тройку и восьмерку.
— А что здесь?
Дрожащими руками Маффи потряс перед глазами девушки билетами.
— Ты поставила на двойку и восьмерку! — крикнул он. — Ты расспрашиваешь меня всякую чепуху о Фридеманах, как будто я имею какое-то отношение к их смерти, и лишаешь меня такого выигрыша. Я мог бы тебя…
Он был в бешенстве. Эвелин какое-то мгновение смотрела на него в полной растерянности, затем поднялась и ушла.
* * *
Они стояли под аркой Райхсбрюкке на Мексикоплац, окутанные мраком. Лестница, спускавшаяся сверху, заканчивалась приблизительно метрах в двадцати от них.
— Великолепное местечко, — проворчал обер-комиссар. — Ни души вокруг. Они могли сбросить вас в Дунай, Алоис, и ни кто бы ничего не заметил.
— Они не пошли бы на это, — меланхолично произнес Нидл.
Шельбаум пробурчал нечто невнятное. Вчера, уходя от Фазольда, он был полон решимости любыми путями выяснить дело. Вспомнил показания Эвелины Дзуры, которая видела Фридемана с французским тайным агентом Плиссиром. Самым простым было обратиться в отдел «С» министерства внутренних дел. Но он знал наверняка, что там никаких данных не получишь. Другое дело — Плиссир и Каррингтон. Если подойти с этой стороны, то, пожалуй, можно получить неожиданные результаты. Ему казалось, что именно в деле Фридемана решающую роль сыграли иностранные секретные службы.
Нидл был немало удивлен, когда Шельбаум предложил ему использовать свои связи с уголовным миром.