Он вытер варежкой свой крохотный нос и поделился ещё одной новостью:
- Ребята придумали написать Сэму письмо. Фамилии вот только не знаем. И адрес…
В это время Вадик выбрался наконец из сугроба. Пионеры собрались возле Кости.
- Напишем? Костя, напишем? - кричал Вадик Коняхин. - Как ты советуешь, о чём написать? Или пусть просто узнает о том, что мы есть?
Саша угрюмо стоял в стороне.
- Не опоздать бы нам! - спохватился Костя, стараясь подавить оживление.
Особенного ничего не случилось - по дороге перекинулся со своими пионерами словом, и только, а Косте от радости хотелось бессовестно громко смеяться. Но из солидарности с другом он принял грустно озабоченный вид.
- Не опоздать бы нам! Саша, идём! Впрочем, они напрасно спешили. Правда, зал был почти полон, но члены комитета ещё не показывались. Коля Богатов, Таня, Алёша Чугай, Борис Ключарёв и ещё несколько человек собрались,в пионерской комнате. Никакого заседания не было, ни протокола, ни повестки, просто был разговор по душам. Он возник потому, что Борис Ключарёв, комсорг 7-го «Б», пришёл в комитет сообщить о своём отношении к приёму в комсомол Емельянова.
Подперев кулаком висок и вытянув негнущуюся в колене раненую ногу, у стола сидел секретарь райкома Кудрявцев. Он молча, внимательно слушал рассказ Ключарёва. Приезд Кудрявцева был неожиданным для всех, кроме Коли Богатова. Он не говорил никому о том, что ждёт Кудрявцева. Перебирая завязки своей папки с анкетами, заявлениями и другими деловыми бумагами, Коля стоял посредине комнаты. Его ошеломила история, которую рассказал Ключарёв.
Директор Геннадий Павлович тихо постукивал коротенькими толстыми пальцами по столу. Казалось, все ждали, что же предпримет секретарь комитета Коля Богатов. а он в это время мучительно разгадывал, как бы поступил на его месте Кудрявцев. Но Кудрявцев хранил непроницаемый вид.
«Ага! - понял Коля. - Они хотят, чтобы мы решали самостоятельно!»
- Итак, Ключарёв, ты окончательно против?
- Окончательно. Да.
- Пора начинать, - сказал нерешительна Коля.
- Однако… - возразил Алёша Чугай, перебирая на груди спортивные значки и делая вид, что страшно ими заинтересован. - Надо решить: поддерживаем или отводим? Или мы придём на собрание без определённого мнения? Я за то, что поддерживаем.
Ключарёв поднял серые, светлые, с острыми, как иглы, зрачками глаза:
- Отводим!
- Нет! Так нельзя! - вдруг громко крикнула Таня. - Так нельзя! Я два года знаю Емельянова. Здесь какая-то случилась ошибка.
- По совести говоря, не вижу причин, чтобы Емельянова слишком строго судить, - миролюбиво сказал Алёша Чугай. - Учится парень хорошо. Ну, собственником оказался немножко. А все-то мы…