Отложив коммуникатор, девушка потерла глаза, вытерла линзы очков и снова вернулась к чужой жизни. Перешла в папку «исходящие», а там всего два сообщения на пятнадцать входящих от матери.
«Все хорошо, ма. Не переживайте! Скоро приеду. Ксюшу успокой, скажи ей, что скоро заживем как люди. Квартиру купим. Не самую большую, но хорошую студию».
Самой же Ксюше он ничего не писал. Да и мать общением не баловал, хоть все сообщения от нее и были прочитаны.
– Не купишь ты квартиру, Максим, – сказала вслух Титова. – Не купишь, – еще тише повторила девушка.
Больше в чужую жизнь она не влезала, не по себе было, словно гуталином обмазалась, не оттереться.
В памяти коммуникатора хранились карты с десятками самых различных пометок, некоторые от сегодняшнего дня. Аномалии, радиоактивные очаги, тайники, просто места, вызывающие подозрения. В некоторых отметках Титова так и не разобралась, но эти обозначенные места было настолько далеко, что важным Василиса это не посчитала. Смотря на реальную карту Московской зоны отчуждения, Титова в полной мере ощутила, сколько всего она не учла, создавая программное обеспечение для солдат Периметра. Слишком большая специфика у этого места, чтобы сделать что-то максимально приближенное, необходимо было пробыть в Зоне хотя бы несколько недель. Но ведь если подумать, задачи у военных совсем иные, нежели у сталкеров.
Сталкеров.
Покрутив головой по сторонам, Титова ненадолго задержала взгляд на мужчине, сидящем на наспех сколоченной лавочке в метрах двадцати от нее. Каждый такой человек на коммуникаторе военных отображался красной вражеской точкой. Неучтенное лицо. Все, кто нелегально пытается попасть в Зону и выйти из нее, должны быть ликвидированы. Уничтожены без суда и следствия. Сидя в уютном и светлом кабинете, об этом было рассуждать гораздо проще. Территория запретная. Каждый, кто лезет с Большой земли, это прекрасно знает. А коли знает, но продолжает играть с судьбой, получает пулю – поделом. Так по крайней мере казалось еще несколько месяцев назад.
Обернувшись на закрытую дверь, за которой уже несколько часов шла борьба за жизнь Фролова, Василиса задумалась. А что могло привести в Зону Афина? С ныне покойным Максимом все более-менее понятно, его привела сюда жажда наживы. Но Афин? Или Морок? Они ведь не самые плохие люди, а находятся они в Зоне по своей воле. Что вообще может заставить человека остаться в Зоне, если не деньги? Любить это место, пропитанное смертями и чужим страхом, невозможно. Адреналиновые наркоманы? Ни Афин, ни Морок на таких не похожи. Только если что-то очень личное, сокровенное. Василиса попыталась предположить, чем это сокровенное может оказаться, но так ничего и не придумала. У каждого своя жизнь и свой путь. Если эти люди не видят себя вне Зоны, значит, в этом месте есть что-то очень важное для них.