– Попробуем поиграть по их правилам, – сказал сам себе Женя, разместившись в пустом строительном вагончике. Для жизни вагончик был совсем непригоден – пол прогнил, стены покрыло густое покрывало из плесени и грибка, электричество сюда не провели, крыша протекала. Повернувшись на старом и воняющем сыростью матрасе, пилот попытался укрыться остатками своего кителя и курткой покойного наемника.
Сбежать с этих чертовых топей в одиночку не получится. За вечер он осмотрел вокруг все и не понял, как ходят сами местные. Что не вода – то дрянь какая-то. Был бы у него дозиметр, Фролов уверен – тот бы зашелся в истерике. Никакой тропинки, кроме обширной просеки от колес БТР, не нашел. Скорее всего, местные пользовались перекидными мостиками, замаскированными в плавнях.
Поежившись, Фролов попытался улечься так, чтобы сохранить остатки тепла, но в сыром помещении со сквозняками сделать это было невозможно.
– Эй, – дверной проем загородил силуэт, – иди к своей подружке. – Голос Афина Евгений узнал сразу. – Ляжешь на полу там. Подохнешь еще от пневмонии… Но чтобы в шесть утра я тебя там не видел. Флай узнает, надерет задницу. Сначала тебе, потом мне.
Наверное, это был первый человеческий поступок, который пилот встретил за два дня. Забрав свои пожитки, он перебежками добрался до лазарета. На полу уже был развернут матрас и лежало два пледа.
Машинально проведя по запястью, пилот досадно сморщился, не нащупав своих часов. К сожалению, он не мог даже предположить, когда и где они слетели с руки.
По его ощущениям, время было уже за полночь. Небо затянули облака, через которые не было видно ни звезд, ни луны. Хотя будь небо чистое, это пилоту ничем бы не помогло, определять время по Большой Медведице он не умел. Это всезнающая Василиса смогла бы рассчитать и объяснить все на научном языке, но она тихо сопит, не услышав даже, как сюда вошел Женя. И пусть спит, силы ей еще очень пригодятся.
Некоторое время Женя стоял у маленького окна, вглядываясь в ночную темноту. На болоте стояла тишина, только изредка квакали лягушки да монотонно гудел неподалеку старый генератор.
Пилот лег, свернул в рулон и подложил под голову один плед, вторым укрылся. Невероятно клонило в сон, но провалиться в царство Морфея мешали тревожные мысли. Они расталкивали друг друга, борясь за первенство в голове пилота. От них бросало в жар.
Неопределенность Фролова пугала. С теми двумя сталкерами, про которых рассказывал Флай, определенно случилось что-то страшное. С опытными, хорошо вооруженными и знающую Зону бойцами. Чего тогда местный главарь ждет от них с Василисой? Конечно, в качестве расходного материала молодые люди подходили отлично. Если погибнут – никто не вспомнит и искать их не будут. От этой мысли Фролова одолела невероятная тоска. Он испытал к себе странное чувство жалости, приправленное ненавистью. Его некому объявлять в розыск, даже некому поставить памятник на пустую могилу, некому прийти будет на нее, чтобы положить цветы. Никто не встанет у гранитной плиты, чтобы оплакать потерю и поговорить с мертвецом. Он снова посмотрел на Василису. После девушки останется огромное дело, целая компания, наработки, которыми будут пользоваться еще долгое время. Фамилия Титова войдет в историю. Просто есть люди вроде Василисы, после которых многое остается, а есть люди вроде Жени, после которых не остается ничего. Но даже ему хотелось быть по-человечески похороненным, а не остаться на корм крысам под землей.