— Вы считаете это мятежом? — удивилась Алиса и подняв несколько листов бумаги, заявила: — Я не поняла — в чём вы меня пытаетесь обвинить? Я выполняю директивы министра обороны с точностью до запятой! Тут точно указаны цель и время, а то, что я задействую большие силы, чем это здесь указано, так ничего поделаешь, я не такой талантливый и выдающийся полководец, как Кампоманто. Вот я и решила подстраховаться. Чтоб не ударить лицом в грязь. Знаете, как это неприятно, когда лицо грязное? Это просто ужас! Да и что хорошего можно сказать о вице-адмирале, у которого лицо в грязи?
— При чём здесь какая-то грязь! Вы что, не поняли, что я вам сказал? Не понимаете — что делаете? Остановитесь, пока не поздно! — снова закричал генерал, взывая к рассудительности Алисы.
— А что вы сказали? — Алиса сделала вид, что удивилась, и переспросила: — Объясните, что я такого сделала?
— Вы устроили мятеж! Ещё раз повторю — это мятеж!
— То есть эти планы — это план мятежа? То есть, очень преступного действия? И тот, кто этот план подготовил — преступник? — вопрос Алисы, в отличие от криков этого адмирала, был задан так спокойно, словно она собиралась зевнуть. Получив очередное истерическое заявление о мятеже и неотвратимости наказания за него, девушка обвела присутствующих почти скучающим взглядом. Некоторые разделяли точку зрения этого крикливого адмирала, а остальные улыбались, догадавшись, что за игру ведёт девушка и в какую ловушку она загнала её обвиняющих. Когда крикливый адмирал подтвердил, что эти планы — это планы мятежа и выполнение их преступление. Алиса тем же монотонным голосом сообщила, что все эти тщательно проработанные документы подписаны военным министром, следовательно — обязательны к исполнению, а то, что в них не указан конкретный исполнитель, значения не имеет. А если исходить из заявления уважаемого адмирала, то преступник именно военный министр или тот, кто противится этим планам. Закончила Алиса так:
— Эти учения ещё не начались, начинать ли их — решать генеральному штабу. А вас, уважаемый, я попрошу всё же определиться, кто является преступником: составивший этот план Кампоманто или вы, объявивший его преступником. Я жду ответа!
— Считаю предварительное обсуждение законченным и предлагаю перейти к основной программе нашего совещания, естественно, в неё будут внесены коррективы в связи с открывшимися обстоятельствами, — вмешался до этого молча улыбавшийся адмирал Панирс. Обведя присутствующих взглядом, который некоторые называют тяжёлым, пятизвёздный адмирал продолжил: — Поскольку адмирал Кампоманто своим поспешным бегством если не показал свою вину, то сложил полномочия начальника генерального штаба, я принимаю на себя эту обязанность, как имеющий наибольшую выслугу среди равных мне по званию. Есть ли у кого-то возражения?