Дан открыл глаза. На лице Стаси теперь были полная растерянность и недоумение. Конечно, она ведь не ожидала, она не готова. Но это – ничего, это он сейчас поправит. Он снова потянулся к ней губами, но Стася отклонялась назад и смотрела на него точно на чужого.
– Что с тобой? – спросил он абсолютно спокойно, так, словно ничего не произошло.
– Пусти, Дан, – сказала Стася.
– Ты чем-то взволнована?
– Я тебе уже десять минут объясняю…
– А, про дочку, – сказал он равнодушно.
Она резко отстранилась, пытаясь вырваться из его рук.
– Я знаю, где она, – объявил Дан, и Стася тут же притихла.
Вот и все, что ее волновало, объяснил Дан самому себе. Теперь она больше не будет тревожиться. И он снова скользнул губами вдоль ее шеи к мочке уха, тихонько прикусил ее и отправился вниз, к плечу. Стася сидела не шелохнувшись. Дан усмехнулся. Все еще боится поверить своему счастью. Смешная! Ну давай же, шевелись! Он встряхнул Стасю и посмотрел на нее иронично-вопросительно. Но Стася никак не хотела принять его игру.
– Ну что еще тебя тревожит? – с досадой спросил Дан.
– Ты не сказал, где она…
– Она в надежном месте. И если ты будешь хорошей девочкой, то через несколько минут я приведу ее к тебе.
Стася смотрела на Дана с ужасом.
– Где Лена?
«Ну и ну», – тихо сказала мать, и Дан замер, прислушиваясь к ее интонации. Интонация была недобрая. Нужно было срочно что-то предпринять, пока мать не разозлилась на Настю, пока не заставила его снова остаться одиноким. На лице Насти появилась решимость. Давно бы так. Дан снова поцеловал ее, на этот раз – в губы. Она не шевелилась. Только закрыла глаза. Так-то лучше. Он обхватил ее покрепче и стал расстегивать пуговки халата. Когда отлетела первая пуговка, Стася закусила губу, а на второй впилась ногтями в его ладонь так, что Дан громко вскрикнул от боли.
Настя вскочила на ноги. Она могла бы теперь убежать, выскочить во двор, позвать на помощь, но мысль о дочери заставила ее плотно сжать губы. Он посмотрел на нее исподлобья, недобро. Она замахала на него руками и принялась быстро нести какую-то чушь про свое беспокойство, про то, как она рада его видеть, про то, как она перепугана исчезновением дочери и своими снами, в которых какой-то урод…
– Подожди, – остановил ее Дан резко. – Кто?
– Урод, – как ни в чем не бывало повторила Настя. – Человек, с таким отвратительным уродливым лицом. Он все время преследует меня. Мне страшно. Пожалуйста, приведи Леночку. А потом мы будем с тобой… мы успокоимся и обо всем поговорим.
«Нет!» – словно отрезала мать, и Дан уставился в пространство, вступая с ней в спор. Ему не хотелось сдаваться так скоро. Не все еще потеряно, сейчас он приведет девочку, и, может быть, тогда она… «Нет!» – вопила мать, и Дан обхватил голову руками, чтобы не слышать ее визга. Он впервые возражал ей. Он боролся.