Конечно, он теперь женат и его дочке что-то около двух лет, начала она и сразу же испортила весь рассказ. Разумеется, Людмила Воскресенская не была так наивна, чтобы полагать, что он до сих пор вздыхает о ней. Но все-таки Марине стоило начать рассказ с того дня, когда она сказала Чернову «да», ей нужно было дать Люсе время привыкнуть к мысли о его женитьбе, смириться с нею. Людмила слушала Марину вполуха, потому что в голове вертелся теперь совсем другой вопрос: «Любит ли он свою жену?»
Вопрос поставлен неправильно, сказал бы ее учитель психологии. Вы лжете самой себе, Воскресенская. Поправьтесь. И тогда нужно было бы спросить: любит ли он ее, Люсю, по-прежнему? Но вряд ли Маринка могла ей ответить…
После того как она сказала ему «да» и все сомнения остались позади, у него словно камень с души упал. Он вдруг почувствовал необыкновенную легкость. Лежал на кровати, закинув руки за голову, и облизывал поминутно губы – до того сладко было. Искал слова, чтобы выразить свои чувства. Даже словарь полистал. Самым подходящим показалось слово «триумф». Это случается с мужчинами, когда им улыбается самая лучезарная удача.
Он не думал о том, как они проведут первую брачную ночь или как она будет его целовать каждое утро и каждый вечер. Он думал о том, какое это счастье, что Люся теперь будет всегда рядом с ним. Большего счастья он и представить себе не мог. Да и не бывает большего, он был в этом уверен.
Вдруг он нахмурился. Мама сойдет с ума. Маме всегда не нравилась Люся. «Кто угодно, – говорила мама, – кто угодно, только не она!» И нахваливала всех его знакомых девушек. Неужели ему придется выбирать между двумя любимыми женщинами? Сердце трепыхалось. Он представил: Люся. И мамы не стало. Только Люся, всегда только она.
Захотелось сделать что-нибудь для нее. Только вот что? Он мечтал отгадать. Прислушивался к тишине комнаты, и тишина нашептывала красивые поступки. Засыпать ее цветами и подарками. Какими цветами и какими подарками? Он побежал по магазинам. Но вот незадача, он не нашел там совсем ничего ее стоящего. Каждая вещь, на которую падал его пытливый взгляд, будто шептала: «Она достойна большего». Но это большее ему почему-то никак не удавалось отыскать. Цветы, которые он купил, были не просто белыми розами. Это были благоухающие розы, которые продавал человек, похожий на багдадского вора. Они действительно прилетели сегодня из сказочной восточной страны, а не росли без солнца, в стерильных ленинградских теплицах. Он подготовил слова для нее и для ее родителей. То, что он скажет ее маме, на всякий случай записал на шпаргалку. Это было нечто значительное и достойное момента. Теперь отец. Обычно в таких случаях полагается выпить. Шампанское? Ни в коем случае! Еще вообразят, что он любит выпить. Нет, нет, пока – ничего больше. Все остальное они еще успеют. И, самое главное, – завтра же в загс! Не потому, что кто-то может передумать, а потому, что странно ведь идти послезавтра, когда люди любят друг друга, ждали этого часа с детства, причин откладывать это радостное событие у них нет.