Виктор переменился. Анна Николаевна оттаяла. Наташа вместе с Полиночкой оказалась в центре их внимания и обожания. И вот тогда она подумала, что, может быть, и хватит. Хватит жить в собственной семье, как резидент вражеской страны. Теперь это ее дом, ее семья и можно наконец жить счастливо и спокойно. И полтора года она прожила счастливо и спокойно. Поэтому перемену в Викторе заметила не сразу…
Но Анна Николаевна, безгранично преданная теперь ей и Полиньке, просветила. Исповедь пожилой женщины была длинной, приправленной корвалолом, насквозь промокшим носовым платком и рюмкой коньяку. Наташа выслушала спокойно и снова принялась за расчеты. «Поплачь, – просила свекровь, шмыгая носом, – легче будет». Но Наташа смотрела на нее сухими равнодушными глазами.
Она сделала все, что могла. Сменила прическу, купила новые туфли на шпильках и новое платье, сходила к бабке-знахарке. Виктор ничего не заметил. Он теперь вообще ничего не замечал.
Наташа проследила его до дверей квартиры, которую он снимал с той самой Люсей, и на следующий день отправилась к ней, прихватив большой кухонный нож.
– Я все знаю, – сказала она, как только Людмила открыла дверь. – Вы спите с моим мужем.
– Кто вам сказал?
– Он.
– Думаю, разговор будет долгим, – Людмила пыталась выиграть время. – Давайте я поставлю чайник.
«Две чашки чая, – сказала она себе мысленно, – промывка мозгов, и чтобы все забыла!» Воскресенская сосредоточилась. Ничего, обойдется. Она справится.
Когда Людмила с чашками в руках переступила порог комнаты, Наташа с ножом, зажатым в кулаке, кошкой кинулась на нее. Людмила успела перехватить ее руку у своей груди. Острие царапнуло блузку, оставив маленькую брешь. Людмила давно не испытывала такого удивления, как в тот момент, когда эта обезумевшая дикая кошка готова была разделаться с нею. Это не обычные женские штучки, это серьезно, она не пугает. И если бы не многолетние тренировки, Людмила лежала бы теперь в предсмертной агонии.
Наташа смотрела не отрываясь, она казалась вдвое сильнее тренированной Людмилы. Нож плясал в ее руке. Тогда Людмила ударила обезумевшую женщину чуть ниже груди, точно в солнечное сплетение, и Наташа согнулась пополам.
Людмила не стала дожидаться, пока та отдышится и бросится на нее снова. Женщина больна, поняла Людмила. И не только потому, что разгуливает с ножом, а еще и потому, что гипноз на нее не действует. Она захвачена только своей страстью. Достав из сумочки ампулу и порезавшись острыми краями, вскрывая ее, Воскресенская набрала в шприц пять кубиков и вколола Наташе сильнодействующий препарат, апробацией которого ее отдел занимался в последнее время. Средство подействовало молниеносно. Людмила легко подняла Наташу и бросила в кресло.