– Это моя мама, – робко пояснила Регина.
– Ольга Карловна.
– Здравствуйте.
– Вот кормить вас пришла, дочка совсем доходягой стала…
Марк взглянул на пышные формы Регины, ничего ровным счетом не понял, но кивнул и направился в свой кабинет.
– Куда? – схватила его за рукав Ольга Карловна. – Вы ее начальник?
– Вроде, – осторожно сказал Марк.
– Так вот и садитесь тоже. Если вы ее так загоняли, то сами, значит, и вовсе того…
Женщина говорила смешно и малопонятно, Марк едва сдерживал улыбку. Ольга Карловна крепко держала его за рукав и ничего не желала слушать. Не драться же с ней.
– Успеете наработаться…
Она постелила на столе салфетку, закрыла дверь. Пока они ели, она успела рассказать историю своей семьи от пятого колена. Между делом она упомянула, что похоронила недавно горячо любимого мужа. Марк выразил ей искреннее сочувствие.
– Но жизнь продолжается, – внушала Ольга Карловна. – О детях нужно думать. Одна я теперь у них. Дети – это самое главное в жизни. Дети – это прежде всего…
Марк кивал задумчиво и возил ложкой по дну тарелки. Щеки Регины все это время то наливались ярким румянцем, то полностью теряли всякий цвет…
На следующий день, собираясь на обед, Марк посмотрел на Регину.
– Ты идешь обедать? – спросил он, памятуя просьбу Ольги Карловны присматривать за дочерью, которая «собирается себя совсем уморить».
– Не знаю.
– Пойдем, пойдем, – засмеялся он, – а то снова мама явится.
Она засмеялась, встала. Он оглядел ее фигуру гораздо более внимательно, чем вчера, но так и не понял, отчего ее мать бросилась вдруг бить тревогу. В самом соку женщина… И они отправились в кафе. Он рассказывал о перестройке стадиона, а она жадно ловила каждое его слово. Марк так воодушевился, что спросил, может ли он рассчитывать на ее помощь в несколько щекотливом деле? На помощь и на полное молчание? Регина была сама искренность. Разумеется, может. Разумеется, никому она ничего не расскажет. Да и некому ей рассказывать. Нет у нее никого: ни подруг, ни друзей.
Марк притащил Регине кучу смет и попросил сделать кое-какие расчеты. Она трудилась над ними несколько дней и подсказала ему, где и как можно сэкономить. Он посмотрел на нее внимательнее.
– Ты молодец. Я и не думал.
– Брось, Марк. Чего тебе обо мне думать? – блеснула она на него взглядом, исполненным отчаяния.
Это было похоже на признание. Марк вздрогнул. Запнулся. Но решил все-таки спустить все на тормозах. Пожал ей руку, заговорил о текущих делах. Но после этого многое изменилось. Он уже знал, что Регина – большая умница, понимающая его с полуслова.