Мы понимали, что находимся в очень трудном положении. В течение трех суток мы не могли находиться на поверхности воды, потому что через несколько минут после нашего всплытия наш определитель радарного облучения поднимал чрезвычайную тревогу. Воздух внутри лодки стал таким тяжелым, что мы вынуждены были надеть столь ненавидимые нами индивидуальные дыхательные приборы, чтобы не задохнуться. Еще хуже было то, что наши аккумуляторные батареи были почти полностью разряжены. Мы должны были выбраться из этого района, но каким образом? Был один способ избежать уничтожения эсминцами, сопровождающими конвой, поскольку они постоянно должны быть вместе с охраняемыми судами. Но эта дьявольская воздушная группа на авианосце всегда имела возможность уничтожить неудачливую подводную лодку, которая была зажата ими и не располагала достаточным расстоянием подводного хода, чтобы оторваться от самолетов авианосца. Мы понимали, что, если мы попали в сеть одной из оперативных групп «охотник-убийца», надежды для нас нет.
Ситуация требовала какой-нибудь умной выдумки, и наш хитрый старый командир разработал искусный план. Он знал, что враг прекрасно знаком с нашей необходимостью время от времени подниматься на поверхность, как и с нашим обыкновением делать это по ночам. В результате мы заметили, что радарное наблюдение наших врагов несколько снижается с восходом солнца. В конце концов, какой сумасшедшей подводной лодке придет в голову всплыть на поверхность в ярком свете дня?
Итак, вот что Ланге приказал нам сделать: совершить бросок на полном ходу по направлению к африканскому побережью в светлое время суток. Мы совершили этот бросок во второй половине дня 3 июня. Продув балластные цистерны, мы всплыли на поверхность океана, обнаружив небеса чистыми от туч и самолетов. Заревев, мощные «Джамбо» пришли к жизни, и мы начали наш бросок от заходящего яркого солнца. Мы заметили несколько самолетов союзников, прошедших высоко над нами за следующую пару часов, но никто из них не обратил на нас никакого внимания.
Мы погрузились после того, как прошли дистанцию, которую сочли достаточной. Наступившей ночью мы были очень счастливым экипажем! На следующий день мы возобновили нашу обычную рутину: идя в погруженном состоянии в светлое время дня и всплывая под покровом ночи. В первый раз за довольно продолжительный промежуток времени мы имели возможность идти по поверхности океана, не погружаясь экстренно при сигнале Naxos.
Господи, как мы гордились нашим хитрым старым командиром! От восторга у нас едва ли не кружилась голова. Все разговоры были только о том, как мы вернемся в Лорьян и что мы будем делать, когда попадем туда. Имея за спиной авиационную оперативную группу, мы строили планы о том, что по пути в Лорьян могли бы разжиться в качестве добычи парой грузовых судов.